— Теперь тебя зовут Ардат, - я чувствовала, что важно дать ей имя, иначе что? Почему Ариэль не оставила никаких инструкций? Точно! Письмо! Нужно обязательно прочесть его!
Я взяла Ардат за руку и потащила к ближайшему трактиру, надо остаться там на некоторое время, переварить свои импульсивные решения, нарыть информацию про нужного мне мальчика, которого должны или уже продали в бордель, но сначала мы поедим.
9 глава.
Лилит
Несколько дней спустя я все же нашла информацию про нужного мне мальчика. Его зовут Вильм. Пару дней назад родители продали его в местный бордель. По сюжету оригинала он сломается под грузом побоев и обстоятельств, станет идеальной прекрасной куклой. Майя пожалеет сломленного красивого мальчика, когда под прикрытием с моим, на минуточку, братом, придет в бордель просто посмотреть. Купит его. Позже узнает, что у него есть очень редкая магия крови, которая фактически делает из людей марионеток, и у него хорошо подвешен язык. В нем не было жизни, не было благодарности, он просто существовал, но главная героиня вдохнула в сломленное тело жизнь, естественно, Вильм не устоял и влюбился в нее. Второстепенный герой. Как же обойтись без любовного треугольника? И как среди трэша и содомии, которые я читала обычно, попала такая ванильная новелла? Сама не знаю, но мне повезло попасть именно в нее, а не в «Эрху», например. Я жива, а значит, я могу предотвратить катастрофу с потоплением материка. Проще, конечно, было остаться в герцогстве и предъявить свои права на него, но 8 лет моей жизни там, мне было совсем не проще, поэтому... да что поэтому? Я боюсь. Я боюсь, что, если приду, то меня выгонят. Да, хранитель докажет, что я кровь от крови Люцифера, но унижаться ради признания? Я лучше тихонько пересижу тут, начну какое-нибудь дело с Вильмом и Ардат, а потом, когда остров появится, поплыву повидаться с родственниками по линии Ариэль.
Прогулявшись за зачарованной лентой к одному местному магу-алхимику, такие тоже есть, но их очень мало, большинство предпочитают работать с чистыми стихиями, я пробралась, притворившись помощником в бордель, где уже находился Вильм. Мои черные волосы и глаза, скрываемые длинной челкой, а также слишком худое телосложение не представляло интереса, поэтому помощником я прошла легко.
Меня сразу же припахали к работе, нужно было обработать раны нескольких непослушных «куколок», так они называли еще неопытных и строптивых куртизанок. Мне стало мерзко, но я поборов тошноту, взяла чемодан с местной аптечкой и пошла, куда послали.
Открыв тяжелую дверь, в нос ударил густой запах крови, и меня слегка повело. Закрыв за собой, я звонко ударила себя по щеке и немного взбодрилась. Передо мной на большой голой кровати под красным открытым балдахином лежали два подростка, спины которых были исполосоны так сильно, что было видно рваные края ран. Розги? Кнут? Не важно. Это ужасно и только.
— Кто сделал это с вами? - хрипло спросила я, а потом поджала губы. Что я сейчас могу сделать? Если наказать исполнителя, то тому, кто это все позволяет, ничего не будет. Рыба гниет с головы.
Мне никто не ответил, я подошла ближе, дыша ртом через раз.
Плечи парня слегла поднимались, что свидетельствовало о том, что он дышит, а вот девушки - нет. Я бросила свою ношу на пол и подбежала к раненой. Перевернула ее, стала искать пульс, не акцентируя свое внимание на том, что ее запястья разорваны острым осколком, который она сжимала в руке, из ран все еще тонкой струйкой стекала кровь, а сама девушка была уже прохладной, но трупных пятен не было. Возможно, еще не поздно?
Я тихо-тихо запела песню Рапунцель, когда она возвращала молодость своей похитительнице и лечила руку своего будущего мужа. Кажется, я помню все песни, которые когда-то слышала более одного раза.
Я не врач, я не могу констатировать смерть, но кое-что проверить могу даже я. Тело уже немного остыло, а я все равно не могла бросить, не убедившись в ее смерти. Отсутствие дыхания и пульса - не показатель. Кома, клиническая смерть?
Песня закончилась, и я начала петь ее заново. Настоящую смерть могут определить только врачи. У меня нет фонарика, чтобы проверить реакцию зрачков, но я приоткрыла глаз девушки и аккуратно сжала глазное яблоко - зрачок потерял свою округлую форму и стал «кошачьим» вертикальным глазом.
Суть моих манипуляций в том, что при сдавливании глазного яблока мёртвого человека, его зрачок приобретает овальную форму «кошачьим», a у живого человека такой реакции нет, причина в том, что при смерти пропадает тонус мышц, но этот способ не сработает, если трупу уже около пары часов и пошло трупное окоченение.