Михайлов улыбнулся.
— Нет, — сказал он, усмехаясь, — всё гораздо хуже.
— Не политики, враги человека, — продолжил Михайлов, — не религия, не коммунизм, не капитализм, а косность и тупость. А с ними бороться очень и очень трудно. Танки здесь не помогут. Их не застрелишь, и не отравишь. Это война личная. Каждый должен "убить дракона" внутри себя. Иначе — никак.
Валера лихорадочно искал какой-либо аргумент, чтобы возразить, но ничего не мог придумать.
— По-твоему, получается, — пылко сказал он, — что власть вообще бессильна!
— Нет, почему. Власть может заставить всех стать счастливыми, и временами это у неё очень хорошо получается. Вот только люди этого не ценят, они прилагают все усилия, чтобы вновь стать несчастными, — Михайлов сказал это усмехаясь.
— Всё-равно, я не согласен с тобой. Ты сводишь роль государства до нуля. Ты ещё скажи, что не власть управляет народом, а народ властью!
— В каком-то смысле так оно и есть, — возразил Виктор. — Всякий народ имеет лишь то правительство, которое может управлять им — это аксиома. С этим трудно поспорить. Но отсюда же вывод — мы до сих пор можем иметь лишь диктаторов во главе государства. Мы даже мечтаем о "железной руке". Лишь тиран может нас заставить измениться, и вопреки своему желанию стать лучше. Ты вспомни — при всякой революции вспыхивают беспорядки. Начинают всё без разбора громить, но лишь появится на сцене Хозяин, так сразу все успокаиваются, вспоминают о законах, правах. Разве нет? Мы до сих пор нуждаемся в надсмотрщике, который бы следил за нами и в нужный момент бил по рукам. Без него, такого надсмотрщика, мы почему-то разом превращаемся в баранов. Вот что печально.
глава 58
ТУРИСТЫ
По хрустящему искрящемуся снегу двое лыжников на широких охотничьих лыжах пробираются между пушистых елей. Неожиданно перед ними возникает забор из колючей проволоки.
— Может не надо? — спрашивает, останавливаясь, молодой мужчина у своего старшего товарища.
— Надо, — решительно говорит он, — Пусть скажут, что они тут делают. Пошли.
Он первым направляется вдоль забора, прокладывая путь.
— Смотри! — испуганно восклицает молодой лыжник, когда они прошли сотню метров вдоль забора.
С другой стороны забора уже спешили люди, в белых маскхалатах, с автоматами.
— Стой, стрелять буду! — кричит один из них.
"И ведь, действительно, застрелит" — думают путники, останавливаясь.
— Руки за голову, не двигаться! — приказывает пограничник, направляя автомат сквозь "колючку" на незваных гостей.
Ещё человек пять подходят к ограждению. Двое солдат приподнимают проволоку, третий проползает под ней.
— Попытаетесь сбежать, — строго предупреждает взводный наряда, — пристрелим. А теперь, отвечайте на мои вопросы. Кто такие? Что здесь делаете?
— А вы, кто такие?! — начинает возмущаться старший из лыжников. — Мы — лесники. Это — наше хозяйство, мы работаем здесь. А вот, что вы здесь делаете, на нашей территории, без согласования с нами?! Очень хочется услышать ваши объяснения! На каком основании вы тут устроились?!
Такая контратака несколько обескуражила пограничников.
— Заткнись! — грубо прерывает лесника взводный. — Обыскать их!
После чего начинает вызывать кого-то по рации:
— База, это группа четыре. Мы взяли двоих, штатских. Называют себя лесниками, оружия нет. Что делать?
— Проверьте документы, — приказывает рация.
В результате обыска документы находятся, взводный передаёт их содержание по рации.
— Ждите, — приказывает Мурашкевич, а сам поднимает трубку спутникового телефона. — Сотый? Плохие новости…
Пока длятся переговоры, и разведка выясняет личности задержанных, пограничники, расположившись возле забора из колючей проволоки, держат "туристов" под дулами автоматов.
— Ладно, — говорит рация взводного, — гоните их в шею. И скажите им…
— Вот что, мужики, — говорит взводный, — Валите отсюда, по добру, по здорову. И помалкивайте о том, что видели, если не хотите неприятностей. Сами понимаете, наша часть секретная, и если начнёте болтать везде об этом, то ФСБ с вами быстро разберётся. У нас шутить не любят. Запомните это.
— Привет, Лёня, — сказал Валера, встретившись с Волковым в джунглях Амазонки.
— Привет, привет…
— Ну, как жизнь?
— Да, что… Жив, здоров, лежу в больнице; сыт по горло…
— А что так?
— А-а… Вчера печененкой отравился. Из-за тебя, между прочим. Хотел настроение себе поднять, загнал меня в самую глушь… Сижу тут…