— Ну, это немного успокаивает. Думаю, с другим костюмом проблем не будет, если он не помешает мне нормально работать.
Он кивает.
— Хорошо. Я попрошу Фредерика подготовить несколько вариантов костюмов. Мы решили остановиться на чем-то более практичном и немного более мужском, чтобы тебе было легче двигаться.
Звучит уже не так плохо. Я даже благодарна, что он действительно выслушал мои жалобы.
— Эм… — начинаю я, не в силах сдержаться.
— Что? — он произносит это так, словно его терпение на исходе, а я нажимаю на все его кнопки, как взволнованный ребенок в лифте.
Я нервно ерзаю на стуле.
— Хореография сложная? — спрашиваю я, молясь, чтобы это было не так. Я, конечно, не неуклюжая, но если новый костюм будет таким же тяжелым, как тот ужасный наряд, я вполне могу навернуться — или того хуже.
— Нет, совсем нет, — он потирает виски, затем проводит рукой по темно-каштановым волосам, взъерошивая их. В этот момент он выглядит таким потрепанным, каким я никогда его не видела. — Просто небольшой сюрприз для гостей. От тебя нужно только стоять и выглядеть красиво.
Я замираю при слове «красиво», пытаясь понять, издевается он надо мной или нет, но слова сорвались с его губ почти машинально. Он стучит по клавиатуре, явно пытаясь держать в голове кучу дел сразу, и тут до меня доходит, что он просто загружен работой.
Я морщусь. Даже представить не могу, как это — управлять отелем в одиночку, почти без поддержки, да еще и терпеть меня, вечно кружащуюся вокруг занозу в заднице.
— И зачем ты вообще всем этим занимаешься, пока владелец где-то на другом конце света попивает клубничные дайкири? — он поднимает на меня взгляд и вопросительно приподнимает бровь, явно удивленный, откуда я это знаю. Я тут же съеживаюсь на стуле. — Джордж показывал мне фотографию Влада и Обри, греющихся на солнечном пляже.
Я невольно улыбаюсь, вспоминая, какой счастливой и беззаботной она выглядела на той фотографии. Она мне действительно нравилась, и теперь, когда ее, вечно спорящей с Дойлом, нет рядом, я чувствую себя маленькой рыбкой в аквариуме с акулой.
— Я сам себе задаю этот вопрос каждый день, — он сохраняет невозмутимое выражение лица, его внимание возвращается к экрану перед ним. — Все, что тебе нужно знать — пока Влада нет, за все здесь отвечаю я.
Его глаза впервые встречаются с моими с того момента, как я вошла в комнату, а пальцы замирают на клавиатуре.
— Не волнуйся, босс. Я оправдаю каждый потраченный тобой цент, — говорю я и подмигиваю.
Его челюсть заметно напрягается.
— Ты обязательно должна везде вставить свое слово?
Он это серьезно? Я ведь изо всех сил стараюсь быть вежливой!
— Раз ты можешь позволить себе язвительные замечания, то почему я не могу ответить тем же? Как аукнется, так и откликнется29, Коннор, — поддеваю я его, сама не зная, зачем, но не могу остановиться. Да и зачем останавливаться?
— Только потому, что ты бросаешь мне вызов при каждой возможности.
Он смотрит так, будто готов меня прикончить, и я уверена, что выражение моего лица не лучше. Он умудряется вывести меня из себя за считанные секунды.
Его взгляд бросается на дверь позади меня, и он прищуривается.
— Ох, да брось ты… — начинаю я.
Коннор вскакивает со стула, открывая рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент дверь с грохотом распахивается и ударяется о стену. Я в изумлении ахаю и оборачиваюсь, чтобы увидеть того самого здоровяка, с которым столкнулась в коридоре ранее. Он буквально врывается в комнату.
— Ну, разве не миленько? — его взгляд скользит по комнате с насмешкой, словно он заранее знал, что я здесь, и специально решил прервать разговор. Немного странно, даже слегка по-сталкерски, учитывая, что я видела его всего пятнадцать минут назад в коридоре. Наши глаза встречаются. — О. Привет снова.
И тут меня наконец осеняет, откуда я его знаю. Хотя, честно говоря, я была бы полной дурой, если бы не узнала, ведь его лицо мелькает по всему интернету. Он всемирно известная крупная шишка с таким состоянием, что может высморкаться в стодолларовые купюры и даже не заметить.
— Боже мой. Вау! Вы Фрэнк Штейн.
Он улыбается, и на его левой щеке появляется ямочка. Он протягивает мне руку для рукопожатия.
О, святые угодники. Я машинально пожимаю его руку, которая полностью поглощает мою.
Голос Коннора звучит яростно:
— Вы знакомы?