— Я считаю своим долгом все знать.
Этот огромный осел ничего не понимает, и никто из них не поймет, но это не их вина. Чудовище, которым я являюсь, всегда держится на контроле, а он серьезно испытывает мои границы, так что, наверное, лучше все-таки сказать ему.
Я тяжело вздыхаю, заставляя свое тело снова повиноваться и втянуть когти. Мое лицо становится бесстрастным, как камень, когда я принуждаю его вернуться к прежнему виду, а затем наконец наливаю себе выпивку из графина с виски, который Фрэнк украл и принес сюда.
— Ты такой напряженный, Коннор. Это совсем на тебя не похоже, — его серые глаза внимательно меня осматривают, прежде чем одна бровь удивленно приподнимается. — Обычно ты весь такой чопорный и правильный, спокойный, сосредоточенный и до чертиков скучный. Редко тебя можно увидеть вне себя, даже из-за каких-то духов.
— А тебе лишь бы уколоть, — огрызаюсь я.
Он пожимает плечами.
— В этом месте так трудно себя развлечь.
— Не мог бы ты быть чуть меньшим ублюдком? Пока я не получу известий от Джекилла, держись от нее подальше, или я разорву тебя на части, — желтый свет мелькает в радужках, когда я смотрю на него своими волчьими глазами, монстр во мне дает понять, что я заявил о своих правах, и ему лучше, блядь, послушаться. — Всем нужно держаться от нее подальше.
Он усмехается, и этот звук режет по ушам.
— А она об этом знает?
— Нет, — ворчу я, осушая стакан и падая в одно из низких кожаных кресел.
— Ты в полной жопе, дружище.
— Еще бы, — бурчу я в ответ.
Глава 14Уитли Уитт
Осторожно, перемирие.
— Вам нужно устроить пикник.
Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь запахом свежих цветов, доносящимся из сада за окнами столовой. После того как я согласилась пообедать с Джорджем, мы сидим и болтаем обо всем, что касается Фрэнка Штейна. Я не против, поскольку это отвлекает от мыслей о Конноре. Но пикник?
Сомневаюсь, что Фрэнк Н. Штейн готов к пикнику. Последнее, что мне нужно, — чтобы он подумал, будто я пытаюсь заманить его в ловушку брака, пока он здесь.
— Это тебе не бульварный роман от Арлекин40, Джордж.
— Ты этого не знаешь. Мне кажется, ты бы ему подошла. Ну серьезно, ты смотрела Бриджертонов? Мы оба знаем, что он мог бы просто купить тебе другой замок, — его глаза загораются. — Лучший замок. Позволь этому случиться, и я приеду в гости. Может, это новая версия сказки о Золушке.
— Джордж! Я его едва знаю.
— Или, может быть, Красавица и чудовище? — он дразняще шевелит бровями.
Это немного грубо. Фрэнк просто очень высокий, но, честно говоря, довольно привлекательный.
— Эй, Фрэнк Штейн очень даже хорош собой. Даже если он действительно, ну, очень-очень высокий.
— Я не о нем говорил, — Джордж подмигивает и уже собирается спрыгнуть со стула, когда в столовую через дверь в коридоре входит Коннор с нахмуренным лицом. Черт.
Проклятье, этот старикашка увидел его и сбежал, оставив меня одну.
— Чао, дорогая, — бросает Джордж, этот предатель, явно не желая мешать и надеясь, что мы с Коннором все-таки сцепимся, ведь он только этого и добивается.
— Что тебе нужно, Коннор? — спрашиваю я холодно, безо всякого энтузиазма, начав собирать наши с Джорджем чайные чашки со стола.
— Не хотела бы ты пообедать со мной? — спрашивает Коннор, его губы растягиваются в мальчишеской улыбке, которой не было ни мгновение назад, ни никогда.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — выпаливаю я, едва не выронив изящные чайные чашки от удивления и совершенно не понимая, в какие игры он пытается играть с Фрэнком Штейном.
Очевидно, что я стала центром какого-то ссаного соревнования за первенство. Зачем еще им обоим находиться в моей комнате и приглашать меня на свидания в последние двадцать четыре часа? Кто-то явно решил сыграть со мной злую шутку.
— Не хотел бы ты рассказать, что делал в моей спальне? — спрашиваю я слишком язвительно даже для моих собственных ушей.
— Особого желания нет, — говорит он, следуя за мной по пятам.
— Тогда особого желания нет, — огрызаюсь я в ответ.
— Ладно, время для плана Б, — он дергает за перчатки, срывая их, а затем начинает расстегивать галстук.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь выбрать подкат, который может сработать.
— Вау, — я смеюсь над странной, неожиданной шуткой. — Я и не знала, что у Коннора О’Дойла есть чувство юмора, — я произношу эти слова прежде, чем успеваю пожалеть о сказанном, когда он поворачивает голову ко мне, слегка хмурясь.