Я бросаю на Лахлана укоризненный взгляд. Как он посмел рассказать ей все это, когда по запаху должен был понять, что она принадлежит мне?! Это была моя ответственность, и мне кажется, он украл у меня что-то ценное.
— У меня не было возможности тебе сказать. Мы должны держаться в тени, скрываться, — мои слова звучат как полная чушь, хотя это закон сверхъестественного мира. Мы обязаны избегать людей, если не можем легко слиться с толпой, сохраняя свою тайну.
— Тупейшее правило, — презрительно фыркает Лахлан. — И как, по-твоему, ты должен найти себе пару, если не можешь рассказать ей, кто ты?
— Не я устанавливаю правила.
Я хочу заплакать от того, как плохо у меня получается объясняться. Все было бы проще, если бы мы могли поговорить без свидетелей. Лахлан слишком много болтает.
— Дурацкие правила, — ворчит он себе под нос, и мне хочется его придушить.
— Не мог бы ты просто заткнуться и снова стать ленивым мерзавцем? — спрашиваю я, жалея, что он вообще вмешался. У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как ее тащат вглубь этого проклятого рва! Теперь я понимаю, почему он это сделал, но от этого легче не становится.
Он только усложнил ситуацию.
— Пожалуйста, Уитли. Пойдем, — умоляю я.
Ее губы сжимаются, и она сверкает на меня своим фирменным гневным взглядом.
— Я никуда не уйду, пока ты не ответишь на мои вопросы, Коннор, — она указывает рукой на Лахлана. — Он, по крайней мере, дал мне хоть кое-какие ответы. А после всего, что мы пережили… как ты мог это скрывать? И теперь ты просишь меня тебе довериться?
Я вспоминаю, как после возвращения из Америки, где я спасал Влада от самого себя, я не мог спать, пока она не оказалась в моих объятиях. Ее запах, который одновременно возбуждал и бесил, пробуждая зверя внутри меня. Ее красота, голос и сияние волос сводили меня с ума неделями. Я решаю начать с того, что могу объяснить.
— У меня не должно было быть пары. Я не… — я хочу сказать «ликан», но не уверен, что это правда. — То, как я был создан, не похоже на норму даже в сверхъестественном мире. Я мог быть каким-то дефективным оборотнем, насколько мне известно. Все просто называют меня ликаном, но их так мало, что я даже ни разу не встречал ни одного из них за столетия жизни.
Я замолкаю, когда вижу, как на ее лице появляется озадаченное выражение.
— Дефективный кто? — спрашивает она.
Я морщусь и бросаю взгляд на Лахлана.
— Может вернемся внутрь, и я все объясню?
Она оглядывается назад, и этот долбоеб приподнимает бровь, будто это мы здесь странные. Разве он не видит, что переступает здесь черту?
— Что? — спрашивает он, поднимая бровь еще выше. — Вы в моем доме.
— Я не хочу оставлять его здесь одного, — тихо говорит Уитли, глядя на морского монстра. Что-то внутри меня умирает от этих слов.
Лахлан замирает, и наши взгляды встречаются. Он знает, как и я, что если она решит остаться, я тоже должен буду остаться. Если истории о связях между парами правдивы, то будет невозможно держаться от нее подальше. Она понятия не имеет, во что оказалась втянута.
— Это невозможно. Ты его пара, — говорит он, избавляя меня от необходимости это объяснять.
Она оборачивается ко мне, упрямая и взволнованная.
— Но он будет здесь один, Коннор. Пятьдесят лет, серьезно? Ты не можешь просто так оставить его здесь.
Лахлан начинает смеяться. Я открываю рот, чтобы объяснить, насколько он древний и что пятьдесят лет для нас — это пустяк, особенно для такого старого создания, как он, но Лахлан опережает меня.
— Поверь мне, Уитли, дорогая. Мне здесь вполне комфортно.
Он разводит руки, и его глаза становятся разноцветными. Чешуя начинает сиять, отражая зеленый свет по стенам пещеры, мерцая и переливаясь, когда истинная форма заполняет пространство.
Я сжимаю зубы, когда он нарочно толкает меня своим массивным телом. Он трансформируется в большую форму с огромными рогами на толстой голове — ублюдок.
— Добро пожаловать в мир сверхъестественного. Если этот еще доставит тебе проблемы, приходи навестить мой маленький прудик.
Его голос звучит глубоко, громко и чудовищно. Эхо, отражающееся от камня, делает его еще более зловещим, чем обычно. Он щелкает средним когтем в мою сторону, когда скользит в воду, и я смотрю, как он соскальзывает в темную глубину.
Боги. Наконец он съебался, Лох-Несское чудовище вернулось на свое любимое место во рву, чтобы я мог побыть с ней наедине.
Глава 26Уитли Уитт
Вот это грива!62