— Да-а-а! — обрадовался один из боевых магов. — Я победил!
— Гляди, она чуть не описалась! — возразил другой. — Грязно работаешь! Но прядь волос — это сильно, признаю. Иди сюда, красавица, теперь — можно! Я тебе сто денег дам.
— Да-а-а? — официантка шмыгнула носом, утерла слезы и приблизилась к шляхтичам.
— Давай, не тушуйся! — на каждую из ладоней девушки легло по монете в пятьдесят денег, а потом оба мага поцеловали ее.
Один — в щечку, второй — взасос. И обнял ее за талию.
— Пошли с нами, милая! — девушка, кажется, не возражала.
Ну и ладно. Бес с ними и с их порядками. Я особенно не расстроился, а вот бледный — тот огорчился очень сильно. На его лице проступила явная гримаса злости, он сделал шаг назад — по направлению к кустам, а потом я моргнул — а он исчез!
— Зараза! — я рванул следом за ним, обежал толпу и циркачей по кругу, нырнул в кусты черемухи, огляделся — никого!
— ДАЙ ПОСМОТРЕТЬ! — потребовал дракон, и я позволил.
…фигуры гостей выделялись яркими пятнами на фоне темных деревьев, нечеткими штрихами пробегали меж фонарями электрические дуги, мощно полыхал силуэт Бахара, который ломился ко мне сквозь заросли. Бледного нигде не было видно! Вдруг, краем глаза, я увидел смутную тень слева, дернулся и…
— Ащ-щ-щ! Какого беса? — левое плечо и шею обожгло болью, а потом — раздался чудовищный, полный страдания вой.
— Ы-ы-ы-ы-а-а-а-у!!!
Честно сказать — я и понять не успел, что произошло! Ухватил себя за шею, почувствовал что-то теплое, поднес ладонь к глазам — там была кровь! Бледный шляхтич в кунтуше, расшитом узорами из петухов, скорчившись на траве, блевал чем-то комковатым, красным и черным, и выл, выл…
Сначала подбежал Бахар, потом — Бабай, после этого — кто-то из стражи…
— ПРОКУСИЛ, ГАД! — в голосе дракона я услышал изумление. — ЭТО Ж НАДО! ПРОКУСИЛ! НИЧЕГО-О-О, ПОДОХНЕТ В СТРАШНЫХ МУКАХ!
— Упырь все-таки… — Гоше, похоже, дорогого стоило не ляпнуть что-нибудь в духе «я же говорил, я же говорил».
— Носферату! Стража, стража!!! — суета поднялась страшная, все стали искать жертву, а я — то есть жертва — спрятался в кустах и не отсвечивал.
И вообще — при первом же удобном случае слинял к фургону. Нужно было переодеть рубашку — рана-то затянулась, а рубашка-то пришла в негодность! Благо, запасная имелась в саквояже, так что я принялся стучать в фудтрак. Дверца отворилась, и гоблин Кузя с сырой куриной ножкой в зубах проговорил:
— Ваще-то я ем. И ваще-то Бабай звонил, тебя искал.
— Скажи ему, что я здесь. И готов продолжать операцию, — определенно, происходящее на этом приеме стоило того, чтобы во всем этом поучаствовать.
Пока я переодевался — пришли орки. Они живо обсуждали откинувшего коньки носферату и были этим событием весьма возбуждены.
— Он как будто серной кислоты хлебнул! — радовался Бахар. — Или царской водки. Красота, как проблевался-то! Любо-дорого смотреть. Скотина какая, а? Это он девчонку ту себе в свиту приметил, похоже… Подумать только, пришел на прием…
— Следствие разберется, — мрачно кивнул Бабай. — И вообще — какая кислота? У него там все запеклось, как будто в микроволновке! Это все не может быть совпадением: Курбский, носферату… И паразит! Теперь мы точно знаем, кто — лярва. О, Пепеляев! Не подскажешь, что там такое случилось?
Благо, я успел переодеть рубашку, и они не могли видеть, что четыре крохотные ранки у меня на шее и трапециевидной мышце уже затянулись.
— Нормально все. Я его кое-чем из арсенала поискового батальона накормил, — на ходу сочинил я. — У нас с упырями разговор короткий!
— Поискового? Так ты что, тоже — федоровский? — поинтересовался ордынский атаман. — Это хорошо. Значит, у нас еще больше точек соприкосновения… Как разберемся с этой мутью — надо будет сесть рядком да поговорить ладком…
— Если Гражина Игоревна нас не сожрет, после всей это бесовщины, — с сомнением произнес я.
— Знаешь ее?
— Больше с Иеремией Михайловичем общался, но и с ней знаком. Грандиозная женщина! — не кривя душой, признал я. И тут же перевел стрелки: — Пойдем искать дикую бабу? Где она?
— Была на танцульках, но как носферату нашли — смотреть, небось, побежала… — задумался Кузя. — Лярвы ваще-то до чужих эмоций весьма охочие. Ща я пацанам позвоню, уточню…