В панике я попыталась застегнуть его, но ничего не получалось. Глаза слезились, я практически не видела. Откуда-то поблизости послышалась ругань, шум толпы, что-то грохнуло, я не удержалась в седле и кубарем повалилась вниз. На землю…
— И у нас есть победитель! — провозгласил комментатор.
“Поздравляю его” — пронеслось в голове.
Глава 2-4
Костюм смягчил падение, но я не знала, как встать с полигона, чтобы не показать всему миру из чего он состоит. Так и осталась лежать на земле, под надежным прикрытием драконицы, нависающей сверху. Желая проверить, в порядке ли я, Соломея ткнулась носом мне в спину и сочувствующе заурчала. Больше никогда... Никаких игр и соревнований. Никогда!
— Поднимайся, ты перестаралась, — прошелестел над головой голос секретаря.
На меня легло нечто мягкое. Марк ждал на финише, как и обещал... Накинув мне на плечи плащ, он попытался поставить меня на ноги. Они не слушались.
— Давай же, вставай. Если хотела умереть, то нужно было делать это подальше от финишной прямой. Вылови ли бы тебя в море, меньше шумихи.
Что за нервозная саркастичность прорезалась в его голосе?!
— Меня никто не предупредил, что лечу без страховки, — зашипела, борясь со слабостью, — у меня магического потенциала нет, чтобы самой себя страховать!
— Ты же давно тут работаешь, разве не знаешь? И вроде говорила, что в академии учишься. Теперь придется от журналистов отбиваться.
— На алхимика я учусь! На алхимика! Стой, от каких журналистов?
Проморгавшись, я разглядела творившееся вокруг столпотворение. Чемпионы, добравшиеся до финиша, торопливо снимали снаряжение. Черный, зелёный и красный. А кто победил? Комментатор что-то вдохновленно бубнил, пересказывая самые яркие моменты гонки, на экране мельтешили лица финалистов крупным планом. Вокруг суетились помощники, загонщики, к нам спешила толпа допущенной на площадку прессы, и секретарь уверенно вел меня в противоположном направлении от неё. Сухощавый мужчина, непривычно ловкий для своего почтенного возраста, подбежал к нам, держа наготове блокнот и перо.
— Пара вопросов! На старте вы замешкались, это было запанировано, или у вас возникла проблема со снаряжением!? Тяжело ли далась победа?
Чего?
— Без комментариев! — Зло откликнулся Марк, отмахиваясь от светлячка.
Я с ужасом посмотрела на экран, в самом углу которого горела красным единица. Сейчас на нем показывали нас с журналистом. Старичок не отставал.
— Толпа до последнего думала, что победа за принцем. Не думаете, что своим отвлекающим маневром вы нажили себе нового врага?! Многие считают победу не совсем честной!
Марк ненадолго остановился, поправил очки, и твердо заслонив меня своей спиной отчеканил:
— В честности победы будет разбираться коллегия из независимых судей. Формально, никаких правил наш чемпион не нарушил, и, если принц Северин считает иначе, ему лучше обсудить этот вопрос с ними. Больше никаких вопросов, моего подопечного ждет команда лекарей. Кажется, у него сломана рука…
Секретарь приподнял тонкую бровь, бросив на меня мимолетный взгляд. Намёк понят. Склонив голову, я страдальчески замычала, изо всех сил стараясь сделать голос грубее. Видимо журналисту стало совестно, поэтому он поспешно извинился, но спустя секунду выпалил, уже нам в спину:
— Надеюсь, вы будете присутствовать на фуршете!
Конечно нет. Кто ж мне позволит, самозванке? Жаль немного. Все-таки это была моя победа... Хоть и не совсем честная. Слава оказалось столь мимолетной, что я её даже не заметила. Ох, я же оставила Соломею одну! Обернувшись, я попыталась высмотреть её, но наткнулась на злой взгляд принца, буравивший меня из толпы.
— Марк, а что этот журналист имел в виду, когда сказал, что я Северину дорогу перешла? — шёпотом поинтересовалась я.
Секретарь устало вздохнул.
— Он бы пришел первым, если бы сено, которое с тебя посыпалось, ему шлем не залепило. Везучая ты, однако…
А вот Мальзару не повезло.
Я смогла нормально вздохнуть, только когда мы вышли к загонам. Надия, поджидавшая нас, кинулась мне на шею.
— Молодец! Ты молодец! Так и знала, что справишься! Хотя, что победишь, не думала! Ой, извини, ты же упала! Ничего не повредила?!
Я замотала головой. Марк пробубнил себе под нос нечто неразборчивое. Кажется про то, что с таким костюмом на меня можно хоть вурдалака напустить — ничего со мной не сделается.