– А кто сидит справа от Леррана? – спросила я, разглядывая зеленоглазого брюнета, до шкафообразной комплекции которого, даже Бакстеру было далеко.
Не было у меня ни его портрета, ни личного дела. Что очень странно, учитывая, в пеструю компанию он входит.
Саманта нахмурилась.
– Его зовут Моран Гиант. Самая странная здесь личность. Кто он и откуда знают, наверное, только его приятели, да принимавший его в академию ректор. Ходит много слухов. Одни говорят, что он родом с южных пустынь, где люди носят шелковые одежды. Другие считают, что он с севера, где варвары строят замки изо льда и разводят шерстяных носорогов. Третьи думают, что он из Карнивора, земли зверей, а значит – оборотень. Не знаю, что из этого правда, но на летние и зимние каникулы он академию не покидает, если только Лерран не берет его с собой.
– Все в академии предпочитают обходить его стороной, – шепотом поделился Бакстер. – Гианта сравнивают с диким, не поддающимся приручению животным. Будь он действительно оборотнем, я бы даже не удивился. Держись от него подальше, Акс. А лучше, на всякий случай, носи в кармане корень солодки.
– Это еще зачем? – нахмурился Мэтт.
– Для защиты, конечно, – будто ребенку, принялся объяснять ему кучерявый. – Запах солодки отпугивает упырей. А в больших дозах – действует, как сильнейший яд.
– Так то упыри, придурок, – хмыкнул рыжий. – К оборотням они никакого отношения не имеют.
– Да какая разница?
Мэтт закатил глаза.
– Оборотни, такие же люди, как мы с тобой. А упыри – нежить, в которую после смерти могут обратиться старые озлобленные вампиры.
– Говоришь так, будто видел и тех, и других своими глазами.
– Ну, не видел, – огрызнулся рыжий. – Зато, в отличие от тебя, в книжках умных читал.
– И что, в твоих книжках так и написано – корень солодки на оборотней не действует?
– Нет, конечно. С чего бы?
– Ну раз не написано, значит действует, – авторитетно заключил Бакстер. – Завтра же вам всем по палочке достану.
– Прекратите ссориться, – осадила парней Саманта. – Лучше скажите, кто хочет пойти со мной в Эдгрос? У меня закончились сушеная росянка, а завтра занятие у госпожи Малвин по лекарственным травам.
– Что такое Эдгрос? – спросила я.
– Небольшая деревушка, неподалеку от академии, – принялся объяснять Мэтт. – Там большой рынок, и таверна, где можно вкусно поесть имеется. Правда, в выходные все забито адептами. Но это и не удивительно. Не в лес же по ягоды ходить? Местных, правда, не много.
– А чего так?
– Темная это история, – голос парня понизился до шепота. – Через лес проходит граница с Валахией. Лет пятьдесят назад, во время войны магов Сокрии с вампирами, через эту границу, в Эдгрос, по ночам, повадились лазить дикие упыри. Иссушали досуха всех, кого встречали на улицах, в основном шлюх и нищих. Деревенский староста своими силами справиться пытался, но нехорошие слухи по окрестностям расползлись. Народ начал собирать вещи и куда подальше разбегаться. Едва не опустела деревня, но вмешался прежний ректор академии. Собрал преподавателей, зачистил территорию и продлил на деревню защитный магический барьер. Теперь там так же безопасно, как и здесь.
Упырей мне, как и остальным, видеть еще не приходилось, но жутких историй о них от опекуна я наслушалась достаточно. Есть за ним такой грешок – любит всякие страшилки смаковать.
– С радостью бы составила вам компанию, но не сегодня, – вздохнула я. – Завтра уже занятия, а у меня еще форма не куплена, учебников нет, вещи не разложены…
– Ты, главное, не переживай из-за Кристалл, и ее подруг – похлопала меня по плечу Саманта. – Стены в женском и мужском крыле сделаны из диагравия. Этот камень надежно блокирует любую, даже самую мощную магию. Тебя, кстати, с кем поселили?
Вот и настал час правды. Все равно узнают. Скрывать не было никакого смысла.
– С Лерраном.
За столом, на долгую минуту, воцарилась гробовая тишина.
Саманта судорожно сглотнула. Мэтт удивленно выпучил глаза. Бакстер нервно икнул. И даже Габриэль, казалось, стал белее обычного.
– Случилось небольшое недоразумение, – затараторила я. – Смотритель принял меня за парня и выдал ключ от комнаты в мужском крыле. А когда все выяснилось, заявил, что в женском – свободных мест нет. Это временно, всего лишь на одну ночь. Уже завтра появится новый ректор и, я уверена, он решит вопрос.
Бакс наклонился вперед и подпер подбородок ладонью.
– Надеюсь, это не тот случай, о котором часто говорит моя мама – «нет ничего более постоянного, чем временное».