– Преждевременной кончиной в камере заключения, – терпеливо объяснила я. – Неизбежной, бесславной и, вполне возможно, мученической.
– И что ты предлагаешь? – нахмурилась Саманта.
– Подождать, – я сделала паузу, пытаясь отвлечься от пульсации в висках. – Либо Кристалл внемлет голосу разума и отзовет награду, либо нет. При первом варианте, я не буду лезть на рожон. При втором – постараюсь поймать ее за руку, чтобы уже с весомыми доказательствами идти к ректору.
– Я удивляюсь твоей выдержке, Акс, – судорожно сглотнул Бакстер. – Так спокойно рассуждаешь, когда твоя жизнь на кону.
Мне бы хотелось сказать, что такое со мной впервые, но это было бы откровенной ложью. Когда все детство – образно выражаясь – ходишь по канату, под которым расплывается огненная лава, нервы крепчают.
Впрочем, я не могла сказать, что абсолютно бесстрастна.
– Если вы не против, я хотела бы поспать, – выдавила я из себя вежливую улыбку.
– Конечно-конечно, – закивала Саманта и принялась подталкивать парней к выходу. – Госпожа Лирок, назначенная присматривать за тобой, скоро принесет ужин. Поешь перед сном. Мы завтра утром тебя навестим.
– Я слышал, в столовой сегодня котлетки, – услышала я голос Бакстера, приглушенный закрывающейся дверью.
Дождалась, когда стихнут шаги. Села в постели, коснувшись босыми ногами холодного пола. Потянулась, разминая затекшие мышцы. Собралась с силами, встала и на цыпочках прокралась к выходу. Длинная юбка белой пижамы волочилась за мной.
В коридоре оказалось пусто.
Как там сказал Мэтт, через дверь от меня?
Найдя нужную, я потянула за ручку. Та легко поддалась, позволив мне скользнуть внутрь и оглядеться. Палата ничем не отличалась от моей. Такие же белые стены, белый потолок, постель, на которой, закинув правую руку под голову, спал Лерран, одетый в белые шелковые штаны и такую же белую сорочку. С кружевными манжетами и чернильной надписью – «Все тлен», в самом центре.
Половину лица спящего парня освещал проникающий сквозь решетчатое окно вечерний свет, отблески которого сглаживали и смягчали резкие черты, превращая обычного человека, в спустившегося на землю небожителя. До того он был прекрасен.
Безмятежный, спокойный. Таким Леррана я еще не видела.
Длинные ресницы, густым веером лежали на светлых щеках. Черные пряди спадали на гладкий лоб. Прямой нос и красиво очерченные губы придавали ему величие мраморной статуи.
Завораживающее зрелище. Будто передо мной настоящее произведение искусства, вроде старинного полотна в золотой раме. Даже пальцы зачесались от желания коснуться. Почувствовать мягкость блестящей кожи. Проследить каждую линию…
Сама не заметила, как склонилась над кроватью и протянула руку. Мгновение, и мое запястье оказалось в железной хватке.
Задыхаясь от страха, я потеряла равновесие, упав на твердую мужскую грудь. И пока приходила в себя, вторая рука лежащего подо мной парня заключила меня в своего рода клетку, обхватив за талию.
– Пусти! – воскликнула я, пытаясь подняться, но ничего не выходило.
Макс держал крепко, хотя, казалось, не прилагал для этого больших усилий. И все то время, что я брыкалась, как пойманная в силки рыба, лежал ровно.
– Продолжишь кричать, сюда сбежится охрана, – достиг моего уха его хриплый шепот. – Потом проблем не оберешься.
– Тогда чего ты?.. – буркнула я и, воспользовавшись тем, что он выпустил мое запястье, приподнялась и оперлась ладонями о его грудь.
– Напомню, что это ты сейчас в моей палате, Пайн, а не наоборот.
Его ровный, ленивый голос, как и упрямая непоколебимость, начинали действовать на нервы. Успокоившись, я изобразила сладкую улыбку, совсем забыв, что он не может ее видеть.
– Ну и что? Если кто-то ворвется, скажу, что ты выкрал меня и притащил сюда силой. Сам посуди, кому скорее поверят – сильному парню, или слабой, испуганной девице?
Для пущего эффекта, я сложила брови домиком и невинно захлопала ресницами, но Макс вместо того, чтобы разозлиться, ехидно усмехнулся и разжал объятия.
– Вот, значит, как ты благодаришь тех, кто спешит тебе на помощь?
Выскочив из его кровати, как выпущенный из арбалета болт, я принялась пятиться спиной, пока не уперлась в каменную стену.
Холод отрезвил.
И вправду, чего всполошилась? Не съест же он меня. Тем более, приложив столько сил, чтобы спасти. А я веду себя, как неблагодарная свинья.
– Прости, – прикусила я нижнюю губу и опустила взгляд. – На самом деле я пришла, чтобы узнать – как ты… И сказать «спасибо».
Лерран закинул руки за голову, удобно устраиваясь в постели.