Пожалуй, статус жрицы поможет ему в этом, пусть Оливия и возражала, твердя, что Ксандра обязательно воспользуется своим положением и успеет знатно испортить отношения с аристократией. С другой стороны, отличный способ выяснить, как поступит девушка, имея власть.
Всевлад в который раз поправил манжеты на рукавах. Может, зря он решил устроить Ксандре эффектное появление посреди приема? Почти каждый раз, когда они виделись, девушка во что-то вляпывалась. Оставалось лишь надеяться, что у нее все же получится без приключений добраться из его крыла до тронного зала. Хотя что в его мире значит надежда?
Принцу бы только понять, как Ксандра связана с испытанием богов. Влюбить девчонку проблемой не станет, пусть и его природное очарование на нее не действует. Наоборот, это усиливает азарт, будит охотничий инстинкт. Знать бы, в чем ошибся его предок, но летописи на этот счет молчали. Всевлад догадывался, что тот влюбился и совершил какую-то глупость. Что ж, он ошибки предка не повторит.
Избранница запаздывала. Наконец распахнулись огромные двери, и глашатай громким звучным голосом объявил:
— Леди Ксандра, достопочтенная жрица богини Шиад.
Ни рода, ни титула он не назвал, ведь жрицам вплоть до окончания служения они не положены.
Девушка вошла, и все разговоры мгновенно стихли, танцующие пары замерли, а музыканты прекратили играть. Не удержавшись, Всевлад поднялся со своего места, чтобы лучше ее видеть.
Сейчас Ксения выглядела поистине великолепно. Украшения и фасон платья лишь подчеркивали ее красоту и стройную фигуру. Волосы ниспадали локонами, обрамляя лицо. На щеках играл нежный румянец, губы от волнения слегка приоткрылись.
Единственное, что портило картину — цвет ее платья. Ксения, похоже, не понимала, что именно им вызвана воцарившаяся в зале оглушительная тишина. Но даже в этом наряде принц не мог оторвать от нее глаз.
«Она дитя света, и ты не сможешь устоять», — вспомнилось ему предсказание Мораны.
Что ж, кому еще верить как не богине, познавшую истину в этом вопросе.
Тем временем Ксения сквозь толпу придворных, так и не проронивших ни единого слова, зашагала к трону. Голова приподнята, в движениях никаких колебаний и замешательства.
«Любовь — величайшая сила, она и жизнь, и смерть», — всплыли в голове Всевлада слова придворных поэтов.
Похоже, ему выпало второе. Потому что в империи белый — цвет траура. Потому что появление на празднике гостя в одежде этого цвета — плохой знак для именинника, предрекающий скорую гибель.
Все замерли в ожидании реакции наследника на подобное оскорбление. Даже отец застыл в молчании. Всевлад лишь успел скользнуть взглядом по стоящей неподалеку графине и отметить, как сильно побледнело ее лицо. Однако сейчас не время заниматься подругой, как и не время думать, что он сделает за подобное.
Гораздо важнее найти выход из сложившейся ситуации. Впрочем, это он умел.
Легкий пасс рукой, и белоснежное платье Ксении становится нежно-голубым, меняя цвет прямо у всех на глазах. Девушка даже не сбилась с шага, как будто так и задумано.
— Даже жрица богини Шиад решила снять траур, дабы почтить мой праздник, — заявил он, мгновенно натягивая улыбку на лицо. Девушка на секунду растерялась и в изумлении приподняла брови, уставившись на него, однако все же склонилась в безупречном реверансе. — Как тут не веселиться, — добавил он, нацепив привычную маску радости.
Принц, конечно, это не планировал, но следовало пресечь возможные ошибки иномирянки. Поэтому он мгновенно сократил разделяющее их расстояние и протянул руку. Девушка на секунду замешкалась.
— Влад… — Ее голос дрожал, а дыхание участилось.
— До сих пор боишься, что я сожгу тебя, как тех вампиров? — произнес он шепотом, чтобы услышала только она.
Принц настолько привык к восхищению придворных дам, что ее страх был для него в новинку. Почему-то именно эта девушка сразу поняла, кем он являлся на самом деле. Чудовищем в человеческом теле. Но все равно послушно подала руку.
Зазвучал имперский вальс.
— Я не умею танцевать, — тихо проронила Ксандра, когда его рука легла на талию.
Одним движением он притянул ее ближе и, глядя прямо в глаза, проговорил:
— Это неважно. Зато я умею.
Три шага, поворот, три шага, наклон.
— Так что еще за траур? — спросила она, почти вплотную прижимаясь к принцу. В ее глазах он рассмотрел сердитые огоньки. — Зачем нужно было менять цвет платья?
— Белый для нас цвет траура. — Девушка находилась так близко, что Всевлад ощущал ее дыхание на коже, чувствовал, как бешено бьется ее пульс. Смотрел в сияющие голубые глаза. — Но это тоже не имеет значения. Я разберусь.