— Какие-то… особые предпочтения в выборе… инструмента? — с явным намеком в голосе обратилась к Хельге госпожа Лебретт, искоса поглядывая в мою сторону. — Более романтичный? Выносливый? Имеющий срок годности… или, может, совсем новый?
— Не знаю, — небрежно махнула я рукой, перехватив ошеломленный взгляд Хельги. — Оставим это на ваше усмотрение, госпожа Лебретт. Предложите то, чем гордится Кайен.
— Конечно-конечно, — быстро закивала женщина. — Будет непременно исполнено. Жюли…
Она позвала одну из служанок и шепотом отдала распоряжение. Еще две молодые девушки из ее свиты, низко поклонившись, повели нас с Хельгой к причалу.
Предложенная деревянная лодка оказалась довольно просторной. Управлял ею стоящий на корме пожилой гребец с длинным веслом. На носу висел большой красный фонарь из рисовой бумаги. В ночное время он освещал путь, сейчас же, при свете дня, служил украшением.
В самом центре располагалось небольшое укрытие, занавешенное бамбуковой планкой, украшенной нарисованными цветами сливы. Внутри находились мягкие низкие сиденья, печь и столик, на котором стоял керамический чайник.
Прекрасное место для наслаждения волшебной музыкой и красотой пейзажа.
Вслед за мной и горничной в лодку поднялось четверо мужчин.
Два блондина — у одного грива, как у льва, второй — кучерявый. Шатен, судя по свисающим до пояса косам, не местный. И короткостриженый брюнет с карими глазами. Он держал в руках лютню.
Констанс Лебретт не разочаровала. Все как на подбор. Может, ну его, музыканта, и взять целый оркестр?
— Хельга, как думаешь, кто из них нам больше подходит? — лениво протянула я, устроившись на сиденьях, как на кушетке.
Мужчины остались снаружи. По лодке не слонялись, спокойно стояли на одном месте, ожидая, пока кого-то из них позовут.
— Я… я не знаю, ваше величество, — еле слышно шепнула стоящая за моей спиной горничная. — Госпожа Лебретт предлагала выбирать, основываясь на вашем вкусе. Она сказала, что талант у каждого имеется и очень… большой.
Пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не разразиться громким смехом, глядя на порозовевшие уши Хельги. Несмотря на отличные боевые навыки и военную службу в мужских рядах, моя горничная оставалась чиста и невинна, как дующий с юга весенний ветерок.
— Госпожа Лебретт определенно гений продвижения своих товаров, — с демонстративной серьезностью кивнула я. — Но таланты этих мужчин — меньшее, что меня сейчас интересует.
— Тогда что же вам нужно, ваше величество?
— Как я уже ранее говорила… небольшие слухи. А чтобы придать им солидности, надо выбрать лучшего из присутствующих. Иначе будет сложно поверить.
— Может… может не выбирать, а пригласить всех четверых? — еще тише предложила Хельга.
Подняв на нее взгляд, я весело улыбнулась.
— Мы мыслим в одном ключе… Но есть одно «но».
— Какое? — нахмурилась горничная.
— Если выбрать всех четверых, будет, разумеется, весело, но «небольшие» слухи резко увеличатся в размерах. Из несчастной, покинутой девушки, вынужденной искать утешение на стороне, я превращусь в извращенку, обожающую оргии. Все станут жалеть моего «бедняжку» мужа, что в итоге выйдет ему только на руку. А мне бы этого не хотелось.
— Тогда… тогда опишите, какой именно мужчина вам нужен, ваше величество.
— Мне нужен… — тягуче пропела я.
Перед глазами встал знакомый образ: красивый до неприличия брюнет с синими, как чистый лед, глазами, жадный взгляд, коварная ухмылка на капризных губах.
Сердце наполнилось горечью от одной мысли о том, что все это, пусть даже на одну ночь, на одно мимолетное мгновение, будет принадлежать другой. Слепая ревность — совершенно незнакомое для меня чувство — подняла свою уродливую голову из самых глубин сознания.
Итан был моей первой и единственной любовью. Я всегда считала его своим. Даже не так — частью себя, без которой нет жизни. Как сердце, печень или легкие. За все два года, что мы провели вместе, у меня ни разу не было ни малейшего повода в нем усомниться. Я была уверена в его чувствах, как в самой себе.
Эта уверенность придавала мне сил. Внушала, что я не одинока в целом мире. За спиной всегда есть человек, в любой момент готовый меня подхватить. Он не оставит меня, не предаст, уничтожит ради меня любого…
Но несколько слов, сказанные мужем сегодня свекрови, разрушили меня полностью, оставив взамен абсолютную пустоту.
Теперь, даже если вдруг выяснится, что все услышанное я поняла превратно, ему придется хорошенько объясниться. Я была зла: сильно, до зубовного скрежета. Наверное, в этом была виновата моя змеиная природа или впечатлительная женская натура. Но все, чего мне сейчас хотелось — это отомстить.