Сорвав с себя толстое одеяло, я попыталась подняться, но тут же рухнула обратно на подушки, обнаружив, что вся одежда исчезла. Я спала абсолютно голая. Кто меня раздел?
Варианта два: либо Хельга, либо Итан. Но первая оставила бы нижнее бельё. Да и вообще, её сегодня наказали, а значит, до завтрашнего утра ей не встать.
Я заскрипела зубами от раздражения.
Смрадный мерзавец!
Помяни дьявола — он тут как тут. Будто почувствовав мою злость, Итан вышел из ванной комнаты в одних штанах с переброшенным через плечо полотенцем. Мокрые волосы были в беспорядке. Капли с них падали на пол. Бьющий за спиной свет не давал разглядеть выражение лица. Однако я была уверена, что взгляд его направлен прямо на меня, а губы скривила довольная усмешка.
Я никогда не стеснялась своей наготы. Во-первых, телом меня забытые боги наделили, без ложной скромности, откровенно соблазнительным. Даже чересчур. Как однажды полушепотом заметила моя свекровь, общаясь со своей личной горничной — да-да, я подслушивала! — такое пристало иметь кокетливым девицам в борделях, а не маг-императрице. А во-вторых, перевертышей в принципе мало заботила одежда. Наше понятие о стыдливости несколько отличалось от общечеловеческого. Но чувствуя на себе жадный взгляд Итана, мне вдруг захотелось укрыться.
Едва сдержалась, чтобы не натянуть одеяло до самой шеи. Ещё не хватало показывать врагу свои слабости.
— Что я здесь делаю? — спросила я с вызовом в голосе и упрямо сдула упавший на лоб платиновый локон.
Хитрый лис вышел на середину комнаты, позволяя себя разглядеть. Сладко улыбнулся и развёл в воздухе руками, из-за чего мокрое полотенце упало на каменный пол.
— Не узнаешь? Это наши покои.
— Не наши, а твои.
— Какая разница? — продолжая веселиться, пожал он плечами. — Ты спишь здесь каждую ночь.
— Итан… — воскликнула я прежде, чем вскочить с кровати, приблизиться и ткнуть указательным пальцем в центр скользкой из-за влаги мужской груди.
Муж, запрокинув голову, звонко рассмеялся и поднял вверх обе ладони.
— Ладно-ладно, не злись, змейка, я просто хотел с тобой поговорить и выбрал для этого место, где мы оба можем расслабиться, не заботясь о посторонних.
Его весёлый взгляд, скользнув по моей обнажённой груди, вдруг сделался опасным. В синих глазах вспыхнуло знакомое пламя. Мои щеки обожгло смущением. Пришлось резко отойти.
— Только попробуй меня коснуться, и я… я обернусь и придушу тебя, понял?
— Обещаю не трогать, — тут же хрипло произнёс он, усмехнувшись. — Пока…
Презрительно фыркнув в ответ на его нахальное заявление, я медленно приблизилась к кровати, выдернула простынь и укуталась в неё, как бабочка в кокон. За спиной раздался разочарованный вдох.
— Я слышала ваш утренний разговор с Вдовствующей маг-императрицей, — честно призналась я, решив не ходить вокруг да около.
— Я знаю, — хмыкнул Итан.
Его ответ заставил меня удивлённо поднять брови.
— Знаешь?
— Почувствовал тебя почти сразу, — беспечно пожал он плечами. — Затем Линн нашёл на полу следы твоего любимого мороженого.
— Я не подслушивала, — поспешила заявить я, чувствуя, как щеки обожгло смущением. — Просто… хотела поговорить, но увидела, что ты занят. Думала, ненадолго. Решила подождать…
— Но не дождалась.
Внешне казалось, что муж предельно серьёзен… если бы не мимолетный блеск в его синих глазах. Разумеется, он не укрылся от моего взгляда. Пришлось сцепить зубы, иначе я бы накинулась на мерзавца с кулаками.
Как он смеет надо мной смеяться?
— Будешь утверждать, что я всё не так поняла? — с сарказмом уточнила я. — Не вникла в контекст? Пропустила самую суть? Не угадала твои истинные намерения? Всё сама напридумывала?
Несмотря на насмешку в голосе, в сердце внезапно проклюнулась надежда. Вот сейчас он со всей серьёзностью ответит «да» и логично мне всё объяснит. Естественно, я, как истинная женщина, пообижаюсь для видимости. Совсем недолго. А потом прощу.
— Нет, — отрицательно качнул головой Итан. — Ты всё поняла верно, Рисса. Через несколько дней во дворец начнут съезжаться выбранные матерью девицы, претендующие на место моей будущей наложницы.
БАМ!
В него полетела стоящая рядом со мной старинная фарфоровая ваза. Прицельно в лицо. Даже странно, такая большая. Какую же лютую ненависть нужно питать, чтобы оторвать её от пола?