— Ваше маг-императорское величество, вы знаете столько интересных историй, — восторженно ахнула Мирелла, прижав ладони к груди. — Прошу вас, не откажите мне в просьбе.
— Какой же? — приподнял он правую бровь.
— У нас в Валахии есть ритуал: раз в неделю вставать с самым рассветом и прогуливаться по саду, вдыхая свежий воздух. Это очень полезно для здоровья. Составьте мне, пожалуйста, компанию? Не подумайте ничего плохого, ваше величество, — тут же повернулась она ко мне. — Я всего лишь хочу узнать побольше о вашей стране. А лучшего рассказчика, чем его маг-императорское величество, пока не встретила.
Наверное, будь на моем месте кто-то другой, ходить принцессе после подобных «просьб» без своей шикарной красной шевелюры. Но чрезмерный стресс — главная причина ранних морщин.
Тем более я знала: Итан сейчас мысленно ее проклинает. На втором месте после предательства он ненавидит ранние подъемы. Случись такое, лучше держаться от него подальше — это знают все приближенные слуги. Единственная, кого он может терпеть по утрам, — это я. Министр здравоохранения, попав как-то под горячую руку, два дня провел в темнице. Лечил там лично тяжелых больных.
Сейчас самое время разыграть «ревнивую» карту, но сделав это, я лишусь веселого зрелища. Лучше в другой раз.
— Думаю, его маг-императорское величество будет в восторге, — расплылась я в сладкой улыбке, игнорируя усилившуюся на бедре хватку. — Все его истории мне уже известны. Послушайте и вы.
Мои слова заставили гостей всполошиться от удивления:
— Маг-императрица — женщина поистине необычная…
— Терпимая, свободомыслящая…
— Совершенно не ревнивая, с открытой душой…
В своей попытке подшутить над Итаном я сильно отдалилась от своей конечной цели. Нужно было срочно спасать ситуацию. Иначе оглянуться не успею, как мужу, под соусом моих «широких взглядов», навяжут не только наложницу, но и новую законную жену.
— Да что вы, — отмахнулась я от их льстивых речей. — Его маг-императорское величество, с тех пор как произнес брачную клятву у алтаря, верен своему слову и никогда не давал мне повода.
Выражение лица моей свекрови из довольного вдруг сделалось таким, словно ее заставили выпить целый бочонок уксуса. Еще бы! Ведь катящаяся в руки возможность без скандала решить вопрос с наложницей после моего заявления превратилась в пыль. Теперь любое упоминание об этом равнялось клятвопреступлению и нарушению маг-императорского слова.
Разумеется, я не тешила себя иллюзией, что такие мелочи могут остановить Глорию и тех, кто за ней стоит. Но спесь собьет, однозначно.
— Думаю, самое время отвлечься от серьезных разговоров, — поспешила сменить она тему и подняла взгляд на сидящую напротив госпожу Богун. — Алиса, девочка моя, всем известно, что тебе нет равных в игре на флейте. Я так давно не слышала ее звучания. Прошу, порадуй мой старческий слух.
Расплывшись в нежной улыбке, девица поднялась из-за стола и учтиво поклонилась.
— Разумеется, тетушка-императрица.
Получив из рук личной горничной Вдовствующей маг-императрицы музыкальный инструмент, она заняла место в центре павильона. Расправила свою широкую лавандовую юбку, отбросила за спину длинную русую косу, скользнула липким взглядом по моему мужу и томно полуприкрыла глаза.
Стоило ей поднести к губам серебристую флейту, как гости замерли. Первые звуки любовной песни, лёгкие, как шёпот ветра в листве, полились по воздуху, окутывая слушателей теплом. Страстная мелодия будто плела невидимые нити. Музыка касалась сердца — то ласково, то с лёгкой болью, пробуждая давно забытые грёзы.
На мгновение мне показалось, что даже свечи замерцали. А вино в бокалах слегка заколебалось, будто внемля скрытому ритму. Кто-то застыл с вилкой у губ, кто-то тихо вздохнул. Даже старый барон Лукас, троюродный дядюшка Итана, давно позабывший о юности брюзга, неожиданно улыбнулся; в его глазах вспыхнул давно угасший огонь. Павильон словно наполнился звенящей магией, которую никто не видел, но которой все бессознательно покорились.
Магия… Почему именно это слово пришло мне в голову?
Алиса всегда любила блеснуть своим умением, но сегодня впервые всё ощущалось так остро, будто в каждой её ноте жила соблазняющая сила. А флейта в руках была проводником.
Видимо, за то время, что мы не виделись, кто-то научил её соединять звуки с резервом для плетения любовных чар. Что-то много таких талантов в столице развелось. И пусть её магия была светлой и посредственной, не чета темной лютне, что вчера лишила нас с Хельгой воли. Недостаточно сильная, чтобы влиять на сознания, но достаточно, чтобы хоть на миг привлечь к себе чужой интерес.