— Но как же?.. Но вы же не…
Прекратив себя сдерживать, я все же рассмеялась.
— Это не наше с тобой дело. Его маг-императорское величество заварил всю кашу. Вот пусть и расхлебывает. В конце концов, это в его интересах.
Глава 17
Жизненный опыт
Прислуга во дворце оказалась до гнилостного пунктуальной. Как и сказал лакей, ровно через час в дверь раздался стук. Две дородные дамы с суровыми, будто высеченными из камня лицами, без лишних предисловий заявили, что меня ожидают на проверку. Предложили надеть что-то легкое и не задерживаться.
Будь я чуть понежнее — уже бы билась в истерике, напуганная предстоящим. Однако, во-первых, я это уже проходила. Неприятно, конечно, но терпимо. А во-вторых, я почему-то не сомневалась — Итан обязательно что-нибудь придумает. Подкупит проверяющих, пригрозит им жизнями их близких, использует магию, в конце концов.
Этот коварный злодей умеет играть грязно, не пренебрегая никакими методами. Иначе как бы ему удалось влюбить меня в себя и заманить под венец?
Испытание и без того унизительное, чтобы разделять его с кем-то. Так что я велела Фломус дожидаться моего возвращения. Горничная попыталась было взбунтоваться, но была остановлена моим предостерегающим взглядом.
Подумаешь, генерал! Это дворец, и я в нём — маг-императрица, чей приказ она обязана исполнять.
Дворец Добродетели отличался от всех остальных лабиринтом коридоров. Чтобы хорошо здесь ориентироваться, нужно либо родиться в этом месте, либо иметь путеводную карту. У моих сопровождающих никаких бумаг в руках не наблюдалось. Шли они молча, даже не переглядываясь. Как две ожившие статуи, без мыслей и эмоций. Не забыть бы спросить Итана, где его матушка их нашла.
Сама я, впрочем, тоже никуда не торопилась, помня непреложное правило — спешащая нога спотыкается. Лениво разглядывала интерьер, весело напевала под нос.
В общем, делала вид, что нахожусь на увеселительной прогулке. Ну и что, что под конвоем? Может, это просто охрана? Дворец огромный — мало ли что может случиться с такой красавицей, как я?
Наконец мои сопровождающие остановились у двухстворчатых дубовых дверей. Открыть, правда, не успели — те резко распахнулись, и наружу выбежала заплаканная девица. Следом за которой, с испуганным выражением лица, неслась её горничная, покрикивая:
— Госпожа… госпожа…
По всей видимости, одну из участниц смотрин не удовлетворил результат проверки. С другой стороны, до какой степени наивной нужно быть, думая, что никто не узнает о твоём «проступке»? Только глупец в Сокрии не в курсе, что для жены — и даже любовницы — маг-императора девичья честь — это не пустой звук.
Прежде чем допустить к ложу венценосной персоны, носящей фамилию Кар Ланде, тебя исследуют вдоль и поперёк. Избежать этого можно лишь одним способом — неподдельно заинтересовать эту самую персону.
Помнилось, перед нашей свадьбой Итан собирался упразднить это правило, издав указ о неприкосновенности будущей маг-императрицы. Я лично уговорила его не тратить время — до встречи с мужем я оставалась невинной. Пусть не душой, но телом. Постыдный факт объяснялся моим жизненным опытом. Имея с самого детства дело с работорговцами и убийцами, к которым также относился мой названный брат Нокси, я привыкла, когда это возможно, остерегаться мужчин.
Оставив меня у дверей, сопровождавшие меня дамы велели ждать, когда назовут моё имя. Сами же будто растворились в воздухе — что для их комплекции настоящее чудо.
— … Госпожа Дир Калис! Госпожа Дир Калис!
Судя по нетерпеливым ноткам в раздававшемся изнутри бесцветном женском голосе, звали меня довольно долго. Кто бы знал, что к новому имени так сложно привыкнуть? Встрепенувшись, я дернула на себя дверную ручку.
Помещение оказалось довольно мрачным — будто созданным, чтобы угнетать. Видимо, его специально подобрали по указу моей свекрови.
Окна наглухо закрыты и занавешены грубым тёмным льном. Воздух внутри спёрт. Видно едва-едва — и то благодаря жалкому пламени стоящей на прикроватном столике одинокой свечи, перед которой сидела сгорбленная старуха.
— Снимай всю одежду, проходи, ложись и раздвигай ноги, — велела она, смерив меня пустым взглядом.
Прозвучало не очень-то любезно. Помнилось, в прошлый раз меня встречала молодая и вежливая лекарка. Комната была свежее и чище. Кровать — в два раза больше и застелена шёлковыми простынями, а не как тут — какой-то непонятной серой тряпкой. Словно я не в императорском дворце, а где-то на конюшне.
Делать нечего. Проглотив застрявшие в горле слова возмущения, я медленно потянулась к пуговицам на платье