— Не жалко. Но стой! У меня есть ножницы.
Девушка покопалась в корзинке и достала ножницы с острыми концами. Я перерезал завязку, и плащ спал с Тины. Я вернул портновский инструмент ведьме.
Девушка осталась стоять на прежнем месте, в шаге от меня, не меняя позы. В ее глазах продолжала зреть какая-то мысль. Я нахмурился, не понимая, чего хочет Тина. А она вдруг качнулась вперед и потянулась ко мне губами. Ее глаза с расширенными зрачками, наполненные колдовским зеленым туманом, казались в ночном сумраке черными оконцами в болотной трясине.
— Поцелуй меня! — прошептала она, и я не стал заставлять себя упрашивать.
Притянул к себе податливое тело девушки, которая охотно прильнула, прижимаясь бедрами. Ее рука, скользнув под камзол, проникла между пуговицами под рубашку и начала ласкать мою грудь. Я тут же загорелся, мой поцелуй стал напористым. Но и ведьма целовалась сейчас иначе — искушенно, уверенно, словно разбивая мои недавние мысли о неопытности Тины. Не так уж она и невинна, невольно подумал я. Но какая разница? Что это меняло? Тело уже охватывало желание, и я шел у него на поводу.
Наши языки переплелись, как змеи, они ластились друг к другу, ведьма дразнила меня, то становясь обманчиво мягкой, то снова пускаясь в атаку, и это заводило все больше и больше.
— Ты хочешь меня? — шепнула Тина, приоткрывая глаза, в которых тлела лукавая мысль.
— Ты же знаешь. Зачем провоцируешь? — хрипло спросил я.
Одежда мешала мне, став тесной, но стоит ли снимать плащ с магической защитой? В лесу, где, как мне казалось, нас с Тиной караулит неведомая беда. В конце концов, для моей нужды мне достаточно расстегнуть брюки. Я схватил ведьму за ягодицы, вжимая в себя, намекая на то, чего так жаждало мое тело.
Тина легко уперлась в меня руками, и я послушно выпустил ее из рук, хотя это было и нелегко. Снова не дастся в руки? Как тогда ночью? Но ведьма, все так же не отрывая от меня колдовского взгляда и загадочно улыбаясь, взялась за лиф платья и начала расстегивать пуговицы. Я молча ожидал продолжения, жадно пожирая глазами обнажающееся тело. Вот платье спало с ведьмы, и Тина осталась в одной тонкой нательной рубашке, едва доходящей до колен. Ее тело просвечивало в серебряном свете луны, и у меня дух захватило от этого зрелища.
— Теперь ты! — велела ведьма и сама начала расстегивать пуговицы на моей рубашке.
Но я покачал головой и отвел ее руки. Расстегнул камзол и рубашку, не снимая их. Тонкие пальчики Тины играючи пробежались по моей обнаженной груди, заставляя покрыться дрожью. Она сводила меня с ума. Своей переменчивостью настроения, своей податливостью и внезапной неуступчивостью. Ни одну женщину в целом мире я не хотел так, как ее. Я даже не подозревал раньше, что можно так страстно хотеть.
Тина бросила на землю свой плащ и шепнула:
— Ложись!
Я лег, в нетерпении ожидая продолжения. В голове пульсировала лишь одна мысль: скорее! Я должен был ощутить ее лоно, овладеть ею, почувствовать, что она полностью в моей власти, возможно, увидеть последние слабые трепыхания женской стыдливости и подавить их — жестко и безапелляционно. Зажать ее тонкие запястья, услышать ее стоны — признание полной капитуляции перед мужской тиранией. Стать ее хозяином, во власти которого как наказать за непослушание, так и доставить своей женщине удовольствие, от этого получая его и самому.
Все это проносилось у меня в голове, затуманенной огненным желанием. Тело не могло дольше ждать, и я требовательно потянул ведьму на себя, заваливая Тину рядом с собой на землю. Мягкий мох пружинил под нашими телами. Мои руки пробрались под сорочку и принялись ощупывать нежный гибкий стан. Я мигом расстегнул рубашку у нее на груди и припал губами к острым прохладным соскам. Тина застонала, выгибаясь в моих руках, но не дала мне вдоволь насладиться собой, а велела:
— Подожди!
Снова оттолкнула меня, а потом, надавив на плечи, заставила лечь на спину. Перекинула через меня ногу и уселась сверху, упираясь руками в грудь. Потом ее пальчики шаловливо пробежали по животу и схватились за ремень брюк. Не отрывая от меня взгляда, она стала медленно расстегивать пряжку. Ого! Это что-то новенькое, чего я не мог ожидать от моей скромницы. Да она полна сюрпризов!
— Закрой глаза! — шепнула девушка на ухо, наклонившись. Шелковая прядь, выбившаяся из прически, щекотно скользнула по лицу.
Я кивнул и прикрыл глаза, успев поймать неожиданно острый и трезвый взгляд, который Тина тут же скрыла под опущенными веками. Тревога снова ударила в колокол.
Нет! Что-то было не так! Что? Да все! Острое чувство опасности воззвало ко мне, пытаясь перекричать клокочущее пламя плотского желания.