— Что теперь? — задала я такой важный для меня вопрос.
— Ты о чем? О том, что нам делать дальше с тенью? Или о нас?
Я неуверенно кивнула головой. И то, и другое.
— Я боялся, что ты заболеешь, как те три ведьмы до тебя, — становясь серьезным, сказал Северин. — Жерар вынул из Маврины и Мадлен подселенцев, но они все равно умерли.
— Ты боялся, что я тоже умру? — догадалась я, и по тому, как скорбно дернулись уголки рта Северина, поняла, что попала в точку. — Север…
Я протянула руку и погладила его по колкой от щетины щеке. Он поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь. У меня забилось сердце. Возможно ли быть таким разным: суровым снаружи и таким нежным внутри? Мне казалось, что эта нежность переполняла его душу и щедро окатывала меня с кончиков пальцев ног до макушки. Словно он копил ее долгие-долгие годы, и она наконец перелилась через край.
— Но ты здорова, — твердо сказал Северин. — Теперь я вижу, что моя надежда была не напрасной.
— Не дождетесь! — заявила я, спуская ноги с кровати.
— Не понимаю…
Но я лишь отмахнулась, не желая объяснять смысл иномирной шутки. У меня были дела поважнее.
Так, рубашка пришла в негодность, но платье, к счастью, Северин забрал из тени, так что я облачилась в него. Я едва успела это сделать, как в коридоре раздались шаги.
Северин быстро натянул на себя одежду, и когда в зал вошел Жерар, уже надевал сапоги. Маг кинул быстрый взгляд на разворошенную постель и заметно скривился.
— Добрый день, ваша светлость! — проговорил он, кланяясь. Едва заметно, холодно кивнул мне: — Госпожа Тина! Уже полдень на дворе.
Маг небрежно уронил передо мной пару башмаков, достаточно больших, но я обрадовалась и таким. Быстро обулась.
— Тина полностью здорова, — сказал герцог, жестом приказывая мне покинуть место заключения.
Что я и сделала, не заставляя себя упрашивать.
— А не благоразумней ли оставить ведьму в камере? — осторожно заметил маг.
— Ну вот еще! — возмутилась я. — Ни за что не буду сидеть за решеткой. Подселенцев во мне нет. С какой стати?
— Сколько их было?
— Трое, — нехотя призналась я.
— Надо же! — удивился маг. — У других ведьм было по двадцать или тридцать подселенцев.
Мамочки мои! Неудивительно, что бедные ведьмы умерли. Как можно выдержать такое? За мое тело сражалось всего трое, и я и то чуть было душу богу не отдала. А если двадцать?
— Что делается в мире, Жерар? — спросил герцог, открывая передо мной дверь.
— Ничего хорошего, ваша светлость, — мрачно заявил маг. — Помните, я писал своему старому другу? Однокашнику по академии. Спрашивал его, не знает ли он, кто такая Стехна? Так вот, ответа долго не было. И что же вы думаете? Оказывается, мой друг исчез. Как будто никогда не существовал!
— Так! — помрачнел и Северин. — Началось. Начали пропадать и магические существа.
— Как скоро вы сможете продолжить путь в тени? — с беспокойством спросил Жерар.
— Как только Тина отдохнет и восстановит силы, — сказал Северин.
— Завтра? — кинула я на него вопрошающий взгляд.
Герцог пытливо посмотрел на меня и кивнул. Пропустил первым Жерара, затем предложил мне подниматься по лестнице наверх.
— Тина! — решительно сказал он. — Сейчас поедим, потом будешь отдыхать целый день в гостевой спальне.
— Я еду домой! — твердо заявила я.
— Нет! — жестко сказал герцог. — Остаешься в замке.
Я остановилась на лестнице и повернулась к Северину лицом. Тому пришлось невольно остановиться.
— Я еду домой, — тихо сказала я, добавив железо в голос. — И это не обсуждается.
Северин нахмурился. Я видела в свете факела, как его губы сложились в суровую линию. И сама стала заводиться. Он уже вообразил, что может обращаться со мной как с питомцем из своего зверинца? Сажать на цепь, когда ему вздумается? Что он, собственно, и сделал ночью.
— Север! — взволнованно шепнула я. — Только попробуй принуждать меня к чему-либо! Если ты это сделаешь… — тут мой голос прервался от волнения.
Герцог пару секунд смотрел мне в глаза, затем вздохнул, сдаваясь.
— Ну хоть давай вместе пообедаем, — примирительно сказал он.
— Нет, Север, — мягко возразила я. — Я хочу домой. Там и поем.
Он снова вздохнул, но я поняла, что спорить больше не будет. Тогда я повернулась и пошла вверх, празднуя в душе свою победу. Северин меня послушался! Аллилуйя!
Когда я вышла в коридор из секретного хода, Жерар обернулся ко мне, и я успела поймать его взгляд, полный жгучей ненависти. Гордо выпрямилась, хотя душу мне захолонуло. Не понимаю, что он на меня так взъелся? Я ему ничего плохого не делала. Но что толку об этом думать! Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что всем мил не будешь.