Я схватила Северина под мышки и поволокла к дыре. Ну какой же ты тяжелый, мамочки! Просто бегемот, а не дракон! Да я тебя пошевелить не могу!
Я дернулась и смогла рывком сдвинуть его с места. Еще рывок, и мы оказались на полметра ближе к цели. Ну давай же! Еще рывок, еще! Мне казалось, что все мышцы у меня порвутся от чрезмерных усилий.
Ничего, Тина! А ведь во время войны санитарки таскали с поля боя раненых. И справлялись! Неужели одного мужика не сможешь уволочь? Тем более что этот мужик для тебя дороже всех на свете. Еще рывок! Еще!
Мы оказались уже на самом краю провала, когда я расслышала в тумане шаги огромного зверя. Ну нет! Шутишь! Не отдам!
— Как тишина после грозы! Как свежий ветер после зноя! Как рассвет после долгой ночи! Как надежда после отчаянья! — словно молитву, прошептала я, а затем последним рывком дернула Северина в сторону черной дыры.
Почувствовала, как проваливаюсь в пропасть, но не выпустила из рук свою драгоценную ношу. Еще миг, и мужчина, перевесившись через край, стал сползать за мной.
— Пока один ведет, другой идет! — ликующе воскликнула я в ответ на разъяренный крик мантикоры, которая обнаружила, что ее жертвы от нее ускользают.
И мы полетели вниз.
ГЛАВА 64. Жерар
Я упала на пол камеры, больно приложилась затылком о стену, и меня тут же придавило тело Северина.
— Помогите! — застонала я, пытаясь сбросить его с себя.
Услышала шаги, и через минуту смогла выбраться на свободу.
— Что с его светлостью? — яростно набросился на меня маг. — Что ты с ним сделала, ведьма?
Но мне было наплевать на оскорбительный тон Жерара.
— Он умирает! — снова зарыдала я. — Его ужалила мантикора!
— Что за мантикора?
— Стехна! Это был Страж! Она не пропускала нас в башню! Чудовище! Тело льва, голова человека, хвост скорпиона! Она требовала жертвы! Яд! Спасите Северина! Он еще жив, но…
Тут голос у меня прервался, и я снова зарыдала. С мольбой уставилась на мага. Жерар побледнел, но я увидела, как его глаза заблестели.
— Шанс есть! — воскликнул он. — Помоги мне вынести господина из камеры.
Я с готовностью вскочила. Маг быстро отцепил оковы с Северина, взял герцога под мышки, а я схватилась за ноги. Мы вынесли больного из камеры через проход в решетке, но затем цепь дернула меня, не пуская дальше.
— Сиди здесь пока, — сказал пыхтящий Жерар, продолжая волочить герцога прочь из зала.
— Освободите меня! Позвольте мне помочь вам!
— Обойдусь!
Он толкнул дверь. Я увидела, как светло-коричневые сапоги Северина исчезают за углом. Затем дверь захлопнулась. Я обняла себя за плечи, ежась от пахнувшего на меня холода подземелья. Потом устало вернулась в камеру. Вот и все. Я сделала все, что могла. Больше от меня ничего не зависит. Меня шатало от усталости и горя.
Я сдернула с кровати покрывало, забралась прямо в грязном платье под одеяло и сжалась в комок. Тело ломило, болели ушибленные колени, локти и затылок. Ссадины и раны зудели. В голове гудело, а комната мерно раскачивалась. Слезы, теперь тихие и беспомощные, полились из глаз, моча подушку. А потом я незаметно для себя провалилась в сон.
Проснулась я от звука открываемой двери. Вскочила с кровати, выбежала из камеры и застыла в ожидании.
Маг вошел в зал и вставил факел в держатель на стене.
— Как Северин? — выдохнула я, прижимая руки к груди.
Пусть только не говорит, что он умер! Пусть только…
— Его светлость жив, — отстраненным голосом сказал маг.
Отвернувшись от меня, он начал что-то перебирать в шкафу. Я напряженно молчала и ожидала, глядя на его осуждающе выпрямленную спину. Сердце билось в волнении. Вот и момент истины! Но я же знала об этом. Я знала, что, решив вернуться назад, я загоню себя в ловушку, что окажусь в оковах и в камере, в полной власти Жерара. Северин, блуждая между жизнью и смертью, не сможет меня защитить. И никто, никто не только не сможет мне помочь, но даже не будет знать, что я в заточении в подземелье. И еще я знала, что маг ненавидит меня. Как он поступит?
— Вы знаете, как спасти Северина? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Да, знаю.
Маг по-прежнему не поворачивался ко мне лицом и сухо отвечал.
— Как?
— Я так понимаю, Тина, что вы с его светлостью справились с возложенной на вас задачей и спасли мир?
— Да.
Если он отвечает мне односложно, то и я не буду перед ним растекаться мыслью по древу. У меня тоже есть гордость.