Аметистовый. Цвет орхидеи. Фиалковый. Лавандовый. Индиго… Всего более тридцати оттенков. И каждый оттенок имел свое название. И не только. В книге против каждого названия было пояснение.
« Цвет фуксии. Капризы. Головная боль. Раздражительность. Необоснованные надежды… »
Я поежилась в зимнем пальто и принялась шепотом штудировать пояснение к цвету, пытаясь запомнить все нюансы. Потом закрыла глаза, подставляя лицо теплым лучам солнца. Стала представлять цвет фуксии в воображении. Перед глазами почему-то появились маленькие вертлявые девчонки в пышных юбчонках кричащего цвета. Личики у малюток были раздраженные и капризные, а губки презрительно оттопырены. В руках девчонки держали маленькие молнии и сразу же принялись в меня ими пулять.
Я дернула головой, пытаясь избавиться от навязчивой картины и нахлынувшего раздражения. Но главное, что цвет фуксии хорошо утвердился в моей памяти.
— Фуксия… Бесячки с молниями. Капризы. Головная боль…
Я решила, что на сегодня запомнила достаточно. Завтра повторю урок. Закрою описания цветов в книге и буду их называть по памяти. А потом, уже без книги, глядя на катушки, буду снова это повторять, но добавив еще и название цвета.
— Фуксия, — еще раз повторила я и открыла глаза. И тут же ойкнула.
Прямо передо мной лежало письмо. Лист бумаги был скреплен сургучом, а на сургуче стояла печать — расправивший крылья дракон и вязь букв по кругу. Я с недоумением оглянулась по сторонам. Но вокруг не было решительно ни одного человека: сад был окружен каменным забором, перелезть через который и тут же скрыться назад за те несколько секунд, пока я сидела с закрытыми глазами, было невозможно. Я с недоумением взяла в руки письмо, и тут же дракон на печати вспыхнул золотом, а буквы по кругу загорелись огнем. Я с испугом выронила письмо.
— Тина!
Я вздрогнула и увидела стоящую рядом с собой старушку. Лицо тетушки Аниль горело тревогой и испугом, которые тут же передались мне.
— Что такое?
— Не трогай письмо!
— Ой! А я уже.
— Ах ты неприятность какая! — покачал головой призрак, едва видный в солнечном свете. — Не вскрывай его! Может, еще обойдется?
Я со страхом посмотрела на письмо.
— Оно что, ядовитое?
— Да если бы! Уж с ядом бы мы разобрались. От герцога оно, вот в чем беда.
У меня округлились глаза.
— А как?.. Я тут сидела, а оно вдруг само. На стол. С неба, что ли, плюхнулось?
— Да не с неба оно. Магическое письмо прямо к адресату попадает. Немногие так делать умеют, но у герцога свой придворный маг имеется.
— А зачем он мне написал?
— Ты не слушала, о чем я говорила тебе? Герцог ведьм ищет! Вот и нашел тебя.
Тетушка Аниль снова горестно закачала головой.
— А как он меня?.. — продолжила пугаться и затравленно оглядываться по сторонам я.
— Вот этого не скажу! — развела руками старушка. — Ты письмо не открывай! Спрячь его куда-нибудь подальше.
Я схватила письмо за уголок и, держа как дохлую мышь, понесла в дом. Огляделась, подумала, и убрала письмо в ларь с горохом. Надеюсь, что это соседство не повредит ни гороху, ни письму.
— Ох не к добру это, — продолжала причитать тетушка Аниль, пока я носила коробки из сада назад в лавку и расставляла по полкам.
Полок было огромное множество, цвета красиво переходили из одного в другой, так что градиент начинался с черного, а заканчивался белым, проходя через разные оттенки синего, красного, желтого и зеленого цветов. Я уже запомнила большую часть полок, хотя иногда и путалась между схожими оттенками.
— Я, пожалуй, пообедаю, — сообщила я тетушке Аниль, собираясь погреть на плите суп, как вдруг замерла с поварешкой в руке.
Со стороны лавки раздался стук в дверь — громкий и настойчивый.
— И кого это там черти принесли? — удивилась старушка. — Еще лавка-то не открыта. Там и вывеска есть, что закрыто.
— Не ходить? — заколебалась я. — Это не из-за письма?
— Кто его знает, — цокнула языком тетушка Аниль. — Пойди, детка, все же прими незваного гостя. Мало ли там что?
— Одна? — испугалась я.
— Я рядом буду, за занавеской. Ничего, Тина, рано или поздно начинать надо.
Я тяжело вздохнула и пошла смотреть, кто там ломится к нам в лавку.
ГЛАВА 12. Беда