Я с ней здоровалась несколько раз и знала, что живет она на этаж ниже. Поэтому честно призналась, что забыла ключи и теперь должна ждать брата или родителей.
— Ну-ка пойдем ко мне! — решительно заявила соседка. — Только родителям записку оставь на двери, где ты и что ты. Чтобы не волновались.
Я не заставила себя упрашивать. А через полчаса я уже ела суп доброй тети Тоси (так представилась женщина) и болтала с ней обо всем на свете.
Тетя Тося оказалась одинокой пенсионеркой. Единственный сын ее жил в другом городе, где нашел хорошую работу. Приезжал раз в год с женой и сыном. Уговаривал продать здесь квартиру и переехать поближе к ним, но тетя Тося все не решалась.
— Здесь, Тиночка, вся моя жизнь прошла. Трудно менять, — объясняла она, поглаживая клеенку стола чуть искривленными старческими руками.
Тетя Тося как-то быстро поняла, что у себя дома мне неуютно. Там я делила комнату с братом, даже своего стола у меня не было. Единственным письменным я могла пользоваться, только пока Вадика не было дома. И когда он приходил, перебиралась на кухню, делая уроки под ворчание матери и грохот кастрюль. И тетя Тося же поняла, что мне было по душе.
В большой комнате у соседки стояла швейная машинка, на которой она в молодости шила самую разнообразную одежду. И сейчас, несмотря на ухудшившееся зрение, она все еще что-то мастерила для души.
— Нравятся? — ласково спросила она меня, когда я увидела огромную коробку, полную разноцветных катушек.
Я кивнула, завороженно глядя на обилие цветных ниток в коробке. После чего мне было разрешено выложить все оттуда, аккуратно смотать и уложить так, как мне хочется.
И дальше я стала часто приходить к тете Тосе. Там меня не доставали и не дергали, заставляя то мыть посуду, то чистить картошку, то еще что-нибудь. Порой мне казалось, что вид меня, спокойно играющей, а не делающей уроки или домашние дела, раздражал мать, так что она придумывала новые и новые задания для меня.
А у тети Тоси я играла с катушками ниток, что-то шила сама. Соседка показывала мне разные способы швов: и прямых, и косых, и крестообразных… Давала мне разные лоскутки, с которыми я могла делать что хочу.
Мать, однажды застукав меня за тем, что я взяла для шитья какую-то тряпку из убранного на антресоли старого чемоданчика, устроила форменный скандал. Долго трясла искромсанной старой юбкой, кричала, что я разоряю семью, расту транжирой и чуть ли не назвала меня воровкой. Тряпка была у меня отобрана и убрана назад. С запретом прикасаться к материнским вещам. Что я послушно и сделала. К слову сказать, чемоданчик этот со всеми старыми тряпками был выброшен лет десять спустя на помойку во время ремонта.
Вот так и получилось, что я убегала из дома и с удовольствием проводила время в доме тети Тоси, пристраиваясь рядом с ней в старом продавленном кресле, слушая стрекот машинки и мастеря что-то свое под неспешные разговоры о житье-бытье. Дружбой нашей я дорожила, и за все годы родители так и не узнали, у кого я проводила порой по полдня, оправдываясь тем, что гуляла с подружками.
— Держи! — в очередной раз, ласково улыбаясь, доставала тетя Тося из кармана подарок — очаровательные ножнички, яркую катушку ниток необычного цвета, мел, забавное кружево или другую мелочь.
И пусть все это стоило недорого, но для меня эти подарки были дороже многих других, и я все их сохранила и забрала, уезжая из родительского дома.
Тетя Тося собралась переезжать к сыну как раз в тот год, когда и я закончила школу и делилась с ней своими планами на жизнь.
— Все меняется, детка, — грустно улыбнулась она. — Но не грусти, думаю, что у тебя все хорошо сложится.
Можно считать меня неблагодарной, но время, проведенное с тетей Тосей, я считаю наисчастливейшими часами в моем детстве.
Может, поэтому и работу я себе нашла в магазине товаров для хобби, что она будила во мне эти светлые воспоминания. Я бы и до сих пор там работала. Если бы магазин не разорился…
— Нашли что-нибудь?
Я подняла голову на служащую агентства.
— Да, вообще-то. Тут одна вакансия есть, и она меня заинтересовала.
— Прекрасно! Подпишем договорчик?
Я удивилась.
— Но договор разве не с работодателем заключают?
— Это предварительный, — улыбнулась женщина.
— Оплата вам за то, что закрыли вакансию?
— О, об этом не беспокойтесь. Мы получаем вознаграждение напрямую от того, кто ищет… сотрудников.
Женщина потянулась и достала из жужжащего принтера лист бумаги.
— Вот, посмотрите и подпишите. Если по окончании пробного периода вам не понравится, тогда договор можно будет расторгнуть.