— Формально говоря, это она меня должна туда протащить, — поправил тот.
— Ну если надо… — неуверенно протянула я.
«Надо, Федя, надо», — так и говорил взгляд Северина, и я вздохнула и начала морально готовиться к неизбежному.
Но моя моральная подготовка пошла насмарку, потому что в закрытую дверь лавки заколотили так, что дом содрогнулся.
— Кому это там с утра неймется? — проворчала тетушка, стала огоньком и унеслась прочь.
— Тина! Не открывай! — недовольно свел брови Северин.
— Вот еще! — возмутилась я, в глубине души довольная тем, что опасное мероприятие откладывается. — У вас своя работа — мир спасать, у меня своя — соседей выручать.
И я решительно сняла крючок с двери.
— Тиночка!
Госпожа Леола выглядела, прямо скажем, своеобразно. Рабочая блузка и фартук были в муке, на руках засохшие комки… теста? Голубые глаза круглые от страха, растрепанные светлые волосы выбились из-под съехавшего набок чепца.
— Что случилось, госпожа Леола? — всполошилась и я, увидев обычно опрятно одетую булочницу в таком состоянии.
— Тиночка! — продолжила взывать соседка. — Она же долго не провисит!
— Кто не провисит?
— Кайла!
— Ваша дочь? Но где она висит?
— На дереве!
— А почему она там висит?
— Пес наш ее туда загнал! Вдруг взбесился окаянный! Как принялся на нас нападать! Мужа в дом загнал. Кайла едва успела на яблоню залезть. Он ее за юбку схватил, стащить пытался. Я из дома на крик выбежала, и тут Звонкий на меня! Мне до дома далеко бежать было. Я на сараюшку влезла. Хорошо, что там лесенка прислоненная к стене стояла. Лесенку втащила за собой. Сараюшка-то к соседскому участку примыкает. Я лестницу туда спустила и бегом к тебе!
— Но я тут при чем, госпожа Леола? Я не ветеринар, то есть не лекарка, чтобы собак от бешенства лечить. Да и не лечится оно! Это надо отлов собак звать. А в городе есть такой? — усомнилась я и обернулась к незаметно подошедшему Северину.
Тот, нахмурясь, слушал наш разговор. Булочница ойкнула и поклонилась к герцогу, которого в ажитации не сразу заметила.
— Да здорова была собака еще час назад, — объяснила женщина. — На ней и амулет свежий висит. От бешенства. Еще госпожа Мадлен мне делала. До того, как пропала… — тут булочница прикусила язык и испуганно посмотрела на герцога, но тот лишь выгнул бровь. — А потом вдруг как с цепи сорвалась. Не могло это просто так случиться. Порчу на Звонкого навели.
— Кто?
— Ну-у-у…
— Нет уж, госпожа Леола, напрямую говорите! — строго сказала я.
Придумали — чуть что, ведьму во всем подозревать. Так и на Земле в древности было всегда. Неурожай или плохой надой — ведьма наколдовала. Ребенок заболел — опять ведьма сглазила. Проще же на кого-то другого свалить, чем свою вину признать или поискать реальную причину.
— Сосед наш, господин Нумман, пса невзлюбил, — призналась булочница. — Он когда-то давно к нам в огород полез за огурцами, тот его за ногу и прихватил. С тех пор на пса злобу затаил. Все ругался, говорил, что лай мешает. Требовал, чтобы мы утопили Звонкого. А как мы можем, коли он нам, как родной?
Госпожа Леола развела руками с недоумением. М-да, соседские ссоры часто переходят в войну. И тут до беды недалеко.
— Ладно, я сейчас подумаю, чем помочь, — со вздохом согласилась я и нехотя добавила, обращаясь к Северину: — Наше дело откладывается, ваша светлость. Вы меня подождите, пожалуйста.
Я задумалась. Но как я помогу? Ниточкой удержать огромного пса? Странно, конечно, что Звонкий так себя повел. Добрейший же пес. Я сама его много раз гладила и за ушами трепала. Неужели и правда бешенством заразился? Вдруг амулет не подействовал? Я же ничего не знаю о магическом лечении животных.
Я ушла в глубь лавки, и тетушка Аниль сразу же очутилась рядом.
— Ты, детка, посмотри у пса за ошейником, не подложили ли чего-нибудь. А чтобы успокоить, сплети тесемку и на шею надень. Не помешает в любом случае.
Я нехотя согласилась. Вернулась в лавку и стала отбирать нити самого успокаивающего цвета: авокадо, цикломен, мятный и цвет морской волны. Не забыла и защитно-синий: я прекрасно помнила, как расслабляюще он на меня однажды подействовал.
Плела я тесемку и накладывала чары на нити второпях и в чрезвычайно нервной обстановке: булочница металась по лавке, то и дело причитая про Кайлу, которая висит на дереве, как груша. Ну а я что могла поделать? Я же не ткацкий станок!
— Подождите, ваша светлость! — сказала я, торопливо надевая чепец. В шляпке перед псом мне точно нет нужны красоваться.