— Там! Смотри, Тина! — устало сказал Северин, указывая вдаль.
Кто-то или что-то скользило над песком, похожее на человеческую фигуру. Неуловимо перемещаясь, приблизилось к нам. Северин тут же выдвинулся вперед, закрывая меня плечом.
— Приветствую вас, путники! — раздался мелодичный голос, обволакивающий сердце теплом, и я с любопытством выглянула из-за плеча дракона.
Теперь, когда фигура стояла в нескольких метрах, стало отчетливей видно, что это женщина, укутанная в развевающийся темно-фиолетовый то ли плащ, то ли платье, которое искрилось в лунном свете. Лицо незнакомки было скрыто капюшоном и тонуло в тени, но даже на свету мне, пожалуй, не удалось бы его разглядеть — черты лица постоянно менялись, переливаясь из одной формы в другую. Что за чудо-юдо?
— Приветствуем тебя! — сдержанно сказал дракон, и я присоединилась к его приветствию.
— Что вы ищите, о путники?
— Сами не знаем, — сказал Северин и указал рукой вдаль. — Но нам надо идти туда.
— Вы разве не знаете, что впереди зыбучие пески? — удивилась незнакомка.
Мы с Северином недоуменно переглянулись. Но почему тогда Часовщик не предупредил? Или он сам не знал? Ну конечно! Сидит в своей башне, примус починяет… то есть за часами следит, а что вокруг делается, ему и не интересно.
— Обойти можно?
— Нельзя… — я лишь по голосу догадалась, что женщина улыбается. — И пролететь над ними не получится, дракон. Тот, кто идет к цели, должен идти прямо и пройти через испытания. Зыбучие пески. Мост Окаянных Душ. Ну и Стехна. Не боитесь?
— Если бы мы знали, чего бояться… — тихо пробормотала я.
— Кто ты? — задал Северин вопрос, который мучил и меня.
— Я Мобна, — тут же ответило существо. — Хотя меня знают и под другими именами. Я богиня ночи и сонных грез. А это мои посланцы!
Она взмахнула рукой, и из широкого рукава черного платья вырвалась стайка черных мотыльков. Они закружились вокруг головы богини. Сны?
— Ты пришла нам помочь? — прямо спросил Северин.
— А почему бы и нет? — лукаво спросила Мобна. — Мир рушится. Если разрушится он, то не станет ни ночи, ни дня, ни людей, ни снов. В моих интересах помогать вам.
— А что ты сможешь сделать?
Мобна взмахнула рукой куда-то вдаль. До нас донесся странный звук — как будто пустыня вздохнула полной грудью и застонала. Ветер пронесся, закручивая маленькие смерчи и швыряя нам в лицо песчинки.
— Идите вперед! — сказала Мобна. — Скоро вы увидите зыбучие пески. Будьте осторожней, не попадите в них. Есть тайный проход. Идите по черным камням. Это все, чем я могу вам помочь. Прощайте!
И, отвернувшись от нас, Мобна заскользила по пескам, легко переваливая через барханы. Вскоре она слилась с другими тенями. И лишь одинокая черная бабочка потерянно металась среди редких кустиков саксаула.
— Идем? — робко предложила я. — Теперь понятно, почему ты не можешь обратиться в дракона. Это, наверное, условие испытания.
— Возможно, — не стал спорить Северин.
Он первым тронулся с места. Мы шли теперь настороженно, поминутно ожидая от пустыни подвоха, зыбучей ловушки. И вскоре набрели на нее. А увидев, замерли.
Пески дышали. Они шевелились, как море. Но разве такое бывает? Зыбучие пески тем и страшны, что они ничем не отличаются от обычных. И человек спокойно ступает в смертельный капкан. А эти пески были больше похожи на волны моря. Они также вздымались, бились в «берег», то есть полосу недвижных барханов, которыми заканчивалась твердая часть пустыни, так же «наплескивались» на них и «стекали» назад. Песчаное море. Это было тоже страшно. Пустыня казалась живым существом, в приступе жадного предвкушения она шевелилась и дрожала.
— Это они, зыбучие пески, — констатировал дракон.
А вдруг в этом мире они именно так и выглядят? Мне захотелось проверить свою догадку.
— Дай свою флягу, — попросила я. — Тебе не будет жалко с ней расстаться?
— Не знаю, потребуется ли она нам здесь, — пожал плечами Северин, — но одно ясно — набрать воды мы в тени не сможем.
Я кинула в ближайшую «волну» пустую флягу, и через секунду она была с почти плотоядным чмоканьем засосана песком. Ужас какой!
— И как нам перейти через это… эти…
— Кажется, там что-то темнеет, Тина.
Цепочка черных камней, уходящая кривой змейкой к горизонту, отчетливо выделялась поодаль на фоне серебристых барханов-волн. Камни высоко выступали, и на них можно было ступать.