Согласно новой теории, находящей в последнее время все большее признание, отделы мозга и процессы, общие для описанных когнитивных функций, можно рассматривать в рамках концепции “конструирования сцен”vi-vii. Механизм конструирования сцен включает мысленное построение и поддержание сложных и связных сцен или событий. Этот процесс позволяет мысленно репетировать представляемые сцены, одновременно обеспечивая создание антуража, в котором разворачивается моделируемая сцена, будь то событие из прошедшего, настоящего или будущего либо событие вневременного или гипотетического свойства.
Способность заранее переживать гипотетические события служит немалым подспорьем при планировании будущего. Способность детально конструировать в уме свои будущие состояния еще до принятия решений помогает нам оценивать желательность различных результатов, а также процессов планирования, требуемых для их достижения. Но у людей процесс конструирования ситуаций находит применение далеко не только для простого прогнозирования будущего: он делает возможным оценивание соответствия возможностей целям и, в конечном счете, любое творчество. Например, сценарист или романист, когда пишет очередной отрывок сценария или романа, может “проиграть” сцену в голове, но уже не для прогнозирования будущего, а для оценки ее эстетических достоинств. Таким образом, процесс конструирования и связанная с ним способность по-новому комбинировать информацию в памяти, возможно, связан с наивысшими из наших интеллектуальных способностей. Он открывает неограниченные возможности для творчества и изобретательства, хотя мы и вынуждены пользоваться ограниченным набором составляющих, собираемых каждым из нас на протяжении жизни.
I Carroll, L. Through the Looking-Glass, and What Alice Found There. London, MacMillan &Co, 1871.
ii Hassabis, D., Kumaran, D., Vann, S. D., and E. A. Maguire Patients with hippocampal amnesia cannot imagine new experiences // PNAS 104 (2007), pp. 1726-1731.
iii Addis, D. R., Wong, A. Т., and D .L. Schacter Remembering the past and imagining the future: Common and distinct neural substrates during event construction and elaboration // Neuropsychologia 45 (2007), pp. 1363-1377.
iv Hassabis, D., Kumaran, D., and E A. Maguire Using imagination to understand the neural basis of episodic memory // Journal of Neuroscience 27 (2007), pp. 14365-14374.
v Bartlett, F. C. Remembering. Cambridge University Press, 1932.
vi Hassabis, D., and E. A. Maguire Deconstructing episodic memory with construction // Trends in Cognitive Sciences 11 (2007), pp. 299- 306.
vii Hassabis, D., and E.A. Maguire The construction system of the brain // Philosophical Transactions of the Royal Society, Series В 364 (2009), pp. 1263-1271.
Глава восьмая. Заоблачные высоты
Лобные доли — это то самое место, где рождаются идеи, возникают планы, где ш мыслей и ассоциаций складываются новые воспоминания, где окружающий мир усваивается через множество ощущений, передающихся в долговременную память либо исчезающих бесследно.
Именно в этом отделе мозга сосредоточено сознание — mom светлый край, куда продукты конвейеров нашего мозга поступают из его глубин для проверки. Именно здесь возникает самосознание, а эмоции превращаются из физиологических механизмов выживания в субъективные ощущения.
Если бы нам захотелось разместить на нашей карте мозга стрелочку с подписью “Вы находитесь здесь”, она указала бы на лобные доли. В этом наши новые представления о мозге совпадают с представлениями древних мистиков, ибо именно здесь они традиционно помещали “третий глаз” врата, ведущие к вершинам осознания.
Человеческий мозг удивителен, но далеко не все в нем столь уж необычно. Компьютеры могут считать быстрее нас, записывающие устройства могут точнее воспроизводить прошлое, у собак острее нюх, у птиц лучше с пением... Мы по-настоящему замечательны не тем, что мы делаем (в конце концов, полностью парализованный, немой человек остается человеком), а тем, что происходит у нас в головах — богатствами нашего высокоразвитого сознания.
Можно долго путешествовать по мозгу, но так и не встретить сознание. Например, бихевиористам удавалось занимать господствующие позиции в психологии на протяжении большей части XX века, даже не признавая, что сознание вообще существует. Но теперь на место бихевиористской одержимости строгой объективностью пришел бурный интерес к субъективным ощущениям, занимающим немало умов в философии и науке.
По отношению к сознанию (и, по аналогии, к психике в целом) мыслители разделяются на две большие школы. Согласно представлениям одной, сознание есть некое сверхъестественное качество, недоступное нашему пониманию. По сути, это картезианский дуализм — представление о том, что духовный мир есть нечто отдельное от материального мира, в котором существует наш мозг. Согласно представлениям другой школы, сознание есть продукт активности мозга, одно из качеств материального мира, которое можно изучать и, в конечном счете, объяснять, не обращаясь к сверхъестественному.