Все это происходит бессознательно, но лимбическая система прочно соединена миллионами двусторонних нейронных связей с сознательными зонами коры больших полушарий. Все сведения, входящие в сознательные области мозга, поступают из коры в лимбическую систему, где (если эти сведения имеют эмоциональное значение) на них возникает базовая ответная реакция. Такая реакция передается обратно в большие полушария, где она обрабатывается, преобразуясь в сложные, контекстно-зависимые ощущения, которые мы называем страхом, гневом, смущением или любовью.
У пациентов с разделенным мозгом эти сложные проявления эмоций из одного полушария не могут проходить в другое, но по передней комиссуре могут передаваться базовые эмоциональные реакции, возникающие на подкорковом уровне. Устройство этой системы немного напоминает устройство двух башен, на первом этаже соединенных друг с другом проходом, что позволяет попадать на другие этажи лишь на лифте, имеющемся в каждой башне.
Когда в правое полушарие пациента с разделенным мозгом поступают изображения безмятежных картин, это вызывает у него эмоциональную реакцию, даже если он не осознает, что он видит.
Это продемонстрировали Майкл Гаццанига из Калифорнийского университета и Джозеф Леду из Нью-Йоркского университета. Они поставили ряд опытов со второй группой пациентов с разделенным головным мозгом. В этом им помогло устройство, которое разработал еще один исследователь разделенного мозга — Эран Зайдель, создавший специальные контактные линзы, преломляющие попадающий в глаза свет так, что образ любого находящегося в поле зрения предмета проецируется либо на одну, либо на другую сторону сетчатки. С такими линзами испытуемые больше не могли наблюдать все, что попадает в поле зрения, просто вращая глазами, поэтому исследователи получили возможность сообщать каждому полушарию в отдельности гораздо больше подробных сведений.
В одном из своих экспериментов Гаццанига и Леду показывали правому полушарию пациентки с разделенным мозгом ряд видеороликов, в числе которых были кадры о том, как один человек толкал другого в огонь. При этом V. Р. не осознавала, что именно она видела, точно так же как N. G. в проведенном ранее эксперименте Роджера Сперри не осознавала, что видела ложку. Испытуемая рассказывала экспериментатору: “Кажется, я видела белую вспышку и, может быть, какие-то деревья, с красными листьями, как будто осенью... Не знаю, почему, но мне страшно... Что-то я нервничаю. Мне здесь не нравится... А может, это вы сделали так, чтобы я разнервничалась?” Затем она понизила голос и доверительно сообщила экспериментатору: “Я знаю, мне нравится д-р Гаццанига, но сейчас он меня почему-то пугает”. Бессознательные эмоциональные реакции подобного рода наблюдались и в тех опытах, где правому полушарию демонстрировали, напротив, приятные образы. Гаццанига и Леду установили, что просмотр правым полушарием роликов, показывающих прибой на океанском берегу, зеленый лес и тому подобное, вызывал у испытуемых спокойствие и безмятежность.
Ясно, что правое полушарие, при всей его бессловесности, способно вызывать в сознании определенные ощущения. Но что при этом в нем происходит? Можно ли сказать, что правое полушарие обладает собственным видением вещей, собственным мнением, даже собственной личностью? Что оно сказало бы, умей оно говорить?
Судя по всему, у исследованных Сперри пациентов с разделенным мозгом правое полушарие было почти полностью лишено дара речи, но среди пациентов Гаццаниги и Леду нашлось двое таких, у которых речевые способности определялись не только левым, но и правым полушарием. Опыты, проведенные с этими пациентами, помогли разобраться в широком спектре различий полушарий, и у одного из тех двоих был впервые зарегистрирован речевой сигнал, исходящий исключительно из правого полушария. Данный сигнал состоял всего из двух слов, но (как нам предстоит убедиться) слова эти со всей определенностью доказывали, что “раздвоение личности” может быть не просто фигурой речи.
Раздвоение личности