Возникает вопрос: как могла бы проявляться дисфункция системы эмоционального распознавания в отсутствие когнитивных нарушений? Представьте, что у вас, скажем, повышается активность механизма эмоционального распознавания, так что нейронные сети, обычно активируемые людьми, с которыми вы особенно сильно эмоционально связаны, начинают активироваться гораздо более широким кругом людей. В результате вам могут во многих людях начать мерещиться знакомые, но при ближайшем рассмотрении вы будете убеждаться, что эти люди совсем не похожи на тех, за кого вы их чуть было не приняли. Однако, в отличие от несчастной мисс С., вы, прислушиваясь к голосу своего неповрежденного разума, не увидите в этом доказательство, что вас преследуют, и со временем научитесь узнавать знакомых только в тех людях, которые вызывают у вас особенно сильное ощущение знакомства.
Тем не менее вас по-прежнему будет охватывать чувство узнавания при виде незнакомых людей, и, вполне вероятно, это наделит вас более сильными, чем у прочих, чувствами сопричастности и эмоциональной заинтересованности в других. Общение будет вызывать у вас постоянный эмоциональный подъем, один лишь вид друга радовать, а изображение знакомого лица (например, портрет знаменитости) — живейший интерес.
Если же ваша эмоциональная система распознавания, напротив, станет недостаточно активной, вы будете с трудом узнавать знакомых и, возможно, кто-то из них станет считать вас недружелюбным. Личная беседа будет привлекать вас лишь в той мере, в какой вам будет интересно ее содержание, и может выясниться, что общение по электронной почте стало нравиться вам гораздо больше. Вероятно, вы станете избегать многолюдных собраний — и потому, что вам будет скучно, и потому, что вы будете опасаться нечаянно обидеть кого-либо невниманием. Кроме того, вполне возможно, вы начнете чувствовать недостаток эмоциональной привязанности даже к самым близким, а также отчужденность по отношению к людям вообще.
Нетрудно заметить, что эти два стиля поведения соответствуют нашим представлениям об экстравертах и интровертах. Если так, не может ли уровень экстраверсии или интроверсии измеряться именно степенью активности эмоциональной системы распознавания? Не может ли степень активности этой системы вообще диктовать тип нашей личности? Недавнее томографическое исследование показало, что у экстравертов при демонстрации им изображений радостных лиц сильнее активируется миндалина правого полушария, чем у интровертов и у тех, чей характер определяется по результатам психологических тестов как невротический. Похоже, именно активность этой структуры, а не различия в каких-либо областях коры определяет тип личности каждого человека19. Как мы уже знаем, эмоциональное распознавание составляет одну из функций лимбической системы, поэтому чем сильнее активируется соответствующая область этой системы, тем, скорее всего, активнее и будет наша система эмоционального распознавания.
Какой бы ни оказалась роль механизма эмоционального распознавания в определении особенностей личности каждого из нас, уже ясно, что эта система играет важную роль в формировании межличностных связей, которые так важны для выживания у высокосоциальных видов вроде нашего. Без этих связей мы вообще не знали бы, кто есть кто.
Фабрика фантомов
Голландский врач-офтальмолог разослал пациентам, перенесшим некую хирургическую операцию, анкеты с вопросами, которые были составлены на голландском языке помощником этого офтальмолога, англичанином. Один из вопросов касался того, видят ли пациенты какие-либо искажения картины окружающего и если да, то какие. Но помощник допустил при переводе слова “искажения” ошибку, и в итоге в анкете появился вопрос, бывают ли у пациентов зрительные галлюцинации.
Анкеты вернулись с десятками подробных описаний призраков. Большинство призраков выглядели как отчетливые образы людей, занимавшихся повседневными делами. Некоторые из этих людей были незнакомцами, другие — знакомы пациентам. Один пациент, проходя из одной комнаты в другую, постоянно встречался с призраком жены. Он обнаружил, что если пройти сквозь привидение, оно исчезало. К сожалению, это закончилось несколькими столкновениями с самой женой, которая отнюдь не умерла и жила с пациентом в одном доме. Паре пришлось выработать сложный ритуал распознавания.
Некоторые люди рассказывали, что видели огромные здания на вересковых пустошах, которые, как этим людям было известно, не застроены. Некоторые встречали целые толпы. Видения нередко продолжались не один час. Одна женщина описывала случай, когда она выглянула из окна и увидела стадо коров на поле. Ей нечем было заняться, и она наблюдала за коровами. Это был холодный зимний день, и когда наступил вечер, женщина сказала приятельнице, что фермеру стоило бы загнать стадо в коровник, на что та ответила, что на поле никого нет и весь день не было.