«Мелодию Белфаста» (Belfast Tune) Бродского (1986), его единственное стихотворение о Северной Ирландии, следует причислить к антологии поэзии на английском языке, инспирированной городом как таковым. Значительная часть этой антологии, конечно, местного происхождения: видное положение североирландской поэзии в современной английской литературе нельзя отделить от ее кровоточащих истоков в 70-х, как спонтанную реакцию на взрыв насилия. За почти 30 лет ольстерских волнений Белфаст снова и снова привлекал внимание поэтов мира, и русские не были исключением. В течение 70—80-х годов многие известные современные русские поэты посетили Белфаст: Евтушенко, Вознесенский, Окуджава и в 1985 году — Бродский. Реакция этих поэтов на Белфаст и воздействие города на их творчество (в некоторых случаях его не было) были различными, а порой непредсказуемыми. Евтушенко, например, написал два больших стихотворения, «Сафари в Ольстере» и «Пушкин в Белфасте», в которых в своей характерной манере глобального гуманизма он рассуждает о волнениях, как он столкнулся с ними, во время своего визита в середине 70-х. Что характерно, творческая реакция Бродского сравнительно более сдержанная, возможно подчеркнуто сдержанная, и демонстрирует необщепринятые взгляд и отношение к городу, который он посетил в 1985 году. Это тем более поразительно, поскольку мы знаем, что Бродский может трактовать тему раздираемого противоречиями города более пространно, используя симптоматические реалии в манере не совсем далекой от Евтушенко: например, в его «Мелодии Берлинской стены» (Berlin Wall Tune) 1980 года, где явно передается физическое присутствие стены и ее окрестностей.
Представляется важным, что оба эти стихотворения Бродского, так же как и тематически более широкое, но близкое по стилистике «Гимн военного положения» (Martial Law Carol) (1980), были написаны по-английски. Обращаясь к этим острополитическим темам по-английски, Бродский интернационализирует звучание своего голоса в высказываниях о мировых проблемах. Но так же верно, что английский Бродского в этих стихотворениях, как и в других, выигрывает за счет соответствующих языковых идиосинкразий, связанных с его темой, которые отсутствуют (или не так убедительны) в русском языке. Так, начальная строка «Мелодии Берлинской стены» (Berlin Wall Tune) вызывает в памяти вариант американского выражения (впервые записанного Марком Твеном) «passing the buck» (передвинуть марку в покере, указывающую, чья сдача) («This is the spot where the rumpled buck / stops» — «Здесь останавливается смятая марка»). Но эта строчка также ассоциируется с другим денежным значением слова «buck» (доллар), а также напоминает о том, что у Кеннеди (чье имя не упоминается в стихотворении, но неразрывно связано со стеной) на видном месте в его кабинете в Белом доме была сентенция «The buck stops here» (здесь останавливается марка) — еще одно производное вышеупомянутого выражения[281]. В то же время начало стихотворения выстроено вокруг «The House the Jack Built» (Дом, который построил Джек), английского детского стишка, хорошо известного в русском переводе: «This is the house destroyed by Jack… this is the wall Ivan built» (Вот дом, который разрушил Джек… вот стена, которую построил Иван). И снова известное отношение (Джека) Кеннеди к стене и его знаменитая речь «Ich bin ein Berliner» (Я берлинец) всплывают в памяти без явного упоминания о самом человеке. Эта способность использовать глубину структуры английского языка поражает в Бродском (хотя случается, что этот мастер языковой адаптации берет неверный тон в неродном языке[282]); «Мелодия Белфаста» (Belfast Tune), в частности, демонстрирует даже восприимчивость к каденциям ирландской речи.
Надеюсь, мой последующий анализ «Мелодии Белфаста» (Belfast Tune) показывает, что попытка точно определить его место в родовой группе, к которой оно не может не принадлежать (а это лирическое размышление иностранного поэта, вдохновленного коротким визитом в Белфаст), никоим образом не умаляет достоинства стихотворения; mutatis mutandis, возникает желание сравнить стихотворение с произведениями на аналогичную тему, написанными другими поэтами, которые побывали в том же месте и тоже на короткое время. В самом деле, это один из тех случаев, когда во «внешних параметрах» вдохновения для (очень разных) поэтов, обращающихся к одной и той же теме, может быть найдена значительная доля общей основы. Если бы мы задались целью набросать типологическую поэтику произведения о Белфасте, созданного приехавшим с визитом поэтом, то нам пришлось бы скомпоновать непосредственный контекст стихотворения, конкретные впечатления с учетом более широкого, однако более трудноопределяемого контекста отношения автора к городу и представлений о нем, предшествующих визиту. Далее можно было бы сказать, что сам творческий процесс имеет в общих чертах четыре грани: (1) преконцепция; (2) визит; (3) реакция на визит; (4) творческое воскрешение визита в поэтической форме. Для каждого из этих четырех моментов характерно взаимодействие постоянных и переменных величин как в ситуативном, так и в творческом контексте. Предварительное знакомство с «Мелодией Белфаста» (Belfast Tune) на фоне стихотворения Евтушенко «Пушкин в Белфасте», которое является его тематическим предшественником, может оказаться поучительным в этом отношении, а также подготовить к более детальному анализу стихотворения Бродского, которому посвящена остальная часть этой статьи.