C другой стороны, нужно понять потенциальные выгоды сотрудничества с каждым из соперников. Соединенные Штаты, как и их союзники в Европе, а также Япония — постиндустриальные экономики, заинтересованные в том числе и в аутсорсинге своего промышленного производства. По мере роста напряженности в отношениях с Китаем у них может возникнуть потребность в релокации производства. Россия с ее гигантскими ресурсами и явной потребностью, во-первых, в современной индустриализации, и, во-вторых, в развитии сибирского и дальневосточного регионов — лучший кандидат на подобную роль. Напротив, Китай уже сегодня — главная в промышленном отношении экономика мира, и создавать себе конкурента в лице России ей ни к чему. Именно поэтому китайцы стремятся приобретать в России только сырье, сокращать импорт из нашей страны готовой продукции и не инвестировать в производственные мощности на территории Российской Федерации. Можно и дальше умиляться росту нашего товарооборота с KHP (с 2000 по 2013 год он увеличился с $6,2 до $91,3 млрд.), но не стоит забывать при этом, что положительное сальдо в торговле России с KHP в $4,3 млрд. за эти годы сменилось отрицательным в $16,3 млрд. Ориентируясь на Китай, мы обрекаем себя на роль сырьевого придатка уже не Европы, а Азии — и к тому же получаем союз с державой, которая и дальше будет утверждать свои интересы в критически важном для России центрально-азиатском регионе. Даже если я был сторонником прочного союза немедократической России с авторитарным Китаем и убежденным противником американской гегемонии, я не понимаю, какие экономические выгоды наша страна может извлечь из политического альянса с КНР. Практика показывает, что наращивание объемов товарооборота и перенос производств на более дешевый китайский рынок прекрасно удается и странам, совершенно не склонным идти с Пекином даже на углубленный политический диалог.
Вряд ли можно сомневаться в том, что по мере нарастания противоречий между США и Китаем Россия получит уникальную возможность улучшить свои позиции на Тихом океане именно через выстраивание отношений с Соединенными Штатами и их союзниками. Сегодня тихоокеанский регион характеризуется относительным балансом между его восточным и западным берегами. Если суммировать ВВП по ППС всех стран, омываемых Тихим океаном, то на Азию придется 48,6 %, на обе Америки и Австралию с Новой Зеландией — 46,1 %, а на Россию (которая все же является скорее европейской, чем азиатской, страной) — 5,3 % (подробнее см.: Kuznetsova, Ekaterina and Inozemtsev, Vladislav. «Russia's Pacific Destiny» //The American Interest, 2013, November — December, vol. IX, no. 2, pp. 67–73). Перевес Азии неочевиден — a уж доминирование Китая (если учесть экономическую и технологическую мощь Японии и Кореи) — тем более. B условиях такого баланса роль России для стран европейской культурной традиции особенно велика — что, вероятнее всего, может обусловить и цену, которую они готовы будут заплатить за обретение такого стратегического союзника. По сути дела, в новом геополитическом противостоянии XXI века должен будет дан ответ на вопрос: с кем Россия — с Азией против Америки и Европы, или с Америкой против Азии. И этот вопрос представляется мне самым существенным для нашей страны в этом столетии.