Но разговаривать о красотах бывшего Царского села подруга не хочет.
- Ты лучше скажи, как ты зачет собираешься сдавать? – негодует она. – Вместо того, чтобы по экскурсиям ходить, лучше бы учебники читала!
- А я не пойду на пересдачу, - сообщаю я ей о своем еще вчера принятом решении.
- Как не пойдешь? – не понимает Наташка. – Это же официальная пересдача, комиссия. Не придешь без уважительной причины, будет третий незачет. А это – отчисление!
Я это прекрасно осознаю.
- Слушай, - не унимается она, - а может, тебе на больничный сесть? Андрей сегодня с утра уже в поликлинику сбегал. Всё-таки целая дополнительная неделя для подготовки. Не хочешь? Ну, как знаешь! Но на пересдачу всё-таки сходи. Ты же знаешь предмет. Опять же – там не только Горыныч будет, а еще два преподавателя. Если будешь хорошо отвечать, может, и сдашь.
Прозвище «Горыныч» уже режет слух, кажется чем-то вопиюще неправильным. Никакой он не Горыныч!
Но слова Наташки всё-таки заставляют задуматься. Может, и правда, сходить на пересдачу? Хоть какой-то шанс остаться в универе и получить диплом. После этой сессии – только преддипломная практика и защита выпускной работы. А в магистратуру я попробую поступить в другой университет – благо, вузов в Питере много.
Нужно только чтобы сегодня Дима меня не узнал. Распущу волосы, не буду краситься и надену что-нибудь невзрачное. Итоговая пересдача – письменная. Нам даже разговаривать с ним не придется.
Когда я останавливаю свой выбор на стареньком мешковатом платье, Наташка одобрительно кивает:
- Правильно! Дави на жалость.
На пересдаче нас оказывается семеро. В аудиторию запускают всех сразу. Беру билет дрожащей рукой и сажусь за парту подальше от стола экзаменаторов.
Преподавателей трое – незнакомые мне седой мужчина и женщина средних лет и мой Димка. Хотя какой он мой? Он не удостаивает меня даже взглядом.
Пытаюсь сосредоточиться на билете. Вопросы не трудные, и рука сама быстро скользит по листу, выводя строчку за строчкой.
На мгновение отрываю взгляд от парты. Не могу удержаться и не посмотреть на Димку. На одно только мгновение.
9 день. Дмитрий Сергеевич
Половина хвостистов на пересдачу не пришли. Наверняка, потом справки из поликлиники притащат. Опытные уже, раз до четвертого курса добрались.
Хотя зря они сегодня не пришли – комиссия как раз лояльная. Да и у меня настроение мирное.
Те, кто пришел, берут билеты. Вижу, как у некоторых дрожат руки. Может, стоит ободряюще улыбнуться? Нет, только напугаю еще больше. Горыныч улыбаться не может.
Минут на десять отвлекаюсь от переэкзаменовки – с планшета захожу в почту, отвечаю на письма. Потом оглядываю аудиторию.
Кто-то строчит ответы, кто-то думает, кто-то смотрит в окно. Встречаюсь взглядом с той девицей, что однажды приходила в деканат с вопросами. Малинина, кажется.
Взгляд у нее по-прежнему испуганный. Опять не выучила?
Хотя глаза у девушки красивые. Зеленые.
В то же мгновение холод сковывает тело. А на лбу выступает пот. Вот так вот – холод и пот.
Отчаянно пытаюсь убедить себя, что этого не может быть. Но уже понимаю – это она! Моя Алька!
Нет, совсем не похожа, ничего общего. Только глаза.
Мне почти удается поверить в то, что я ошибся, когда в этих зеленых глазах появляется ужас. Она поняла, что я ее узнал!
У нее дрожит уже не только рука – трясутся губы, плечи. Даже подслеповатая Дарья Никитична это замечает.
– Девушка, вам плохо?
– Нет! Да! Простите, можно я сдам ответ и пойду?
– Конечно, пожалуйста! – энергично кивает Дарья Никитична. – Но вы уверены, что ответили на все вопросы? Может быть, стоит проверить?
Но Малинина кладет и билет, и свой листок на наш стол. Листок исписан почти полностью. И когда только успела? Шустрая девочка.
Снова схлестываемся с ней взглядами. Она смотрит умоляюще. Я – надеюсь, равнодушно.
Она вздыхает и выходит из кабинета.
Возникает мысль выйти в коридор вслед за ней – чтобы сразу же сказать всё, что я о ней думаю. Сдерживаю себя. Наверно, этого она и ждет – нашего разговора. Чтобы предъявить ультиматум. Как это называется в дешевых романах? Шантаж?