Я поднимаюсь из-за стола, делаю шаг в сторону посетительницы. В ее глазах появляется страх. Значит, еще не все потеряно. Значит, есть шанс, что всё-таки поймет.
– Послушайте совета, Малинина, – идите домой и почитайте учебник. Это больше пользы принесет.
Она затравленно кивает и выскальзывает за дверь.
А я снова возвращаюсь за стол. А может, правы как раз они – молодые, наглые, раскрепощенные? Надеюсь, что нет. В свои двадцать девять лет я чувствую себя почти стариком.
5 день. Лена
Я не сплю всю ночь. Снова и снова прокручиваю в голове ту ужасную сцену в деканате. Чувствую себя падшей женщиной. Несомненно, Кондратюк меня таковой и считает.
Я реву – до хрипа, до икоты. Наташа просыпается и переходит на мою половину.
– Лен, – жалобно тянет она, – ну прости меня, пожалуйста! Ну, кто же знал, что так получится?
Я знала. Да любой здравомыслящий человек сразу должен был понять, что именно так и получится!
– Я вообще не понимаю, чего ты паникуешь? – подруга гладит меня по голове как маленькую. – Ну, ничего же не произошло.
– Ничего? – всхлипываю я. – Я пришла к нему в кабинет одетая как проститутка. И он выгнал меня вон.
– Ну, и что? – философски вопрошает она. – Да, одета ты была неформальна. Но ты же не на лекцию пришла! В свободное от учебы время ты имеешь право одеваться как хочешь. Может, у тебя просто плохой вкус. Ты, к счастью, ничего неприличного ему не сказала. А если он не так тебя понял, то это – его проблемы.
Но мы обе понимаем, что проблемы – не у Кондратюка. Андрей на эту ночь даже сбежал в свою комнату на другом этаже – не смог вынести моих рыданий.
Наташка снова укладывается спать, а я беру в руки учебник и пытаюсь сосредоточиться. Нет, не получается.
Я вспоминаю брезгливое выражение лица декана, и слёзы снова наворачиваются на глаза. Тоже мне, королева красоты нашлась. Думала, мужики штабелями к ногам складываться будут? Как бы не так!
Утром меня трясет от волнения. Не представляю, как я смогу показаться Кондратюку.
– Ната, я не пойду!
– Как это не пойдешь? – возмущается она. – Пойдешь как миленькая! На вот, валерьянки выпей – трясучка мигом пройдет.
Я послушно пью валерьянку. Чуть-чуть успокаиваюсь и топаю в универ.
На пересдачу приходят человек пятнадцать. Я захожу в аудиторию, буравя взглядом пол.
– Берите билет, – говорит Дмитрий Сергеевич.
Кажется, он усмехается. Я поднимаю на него глаза. Но он даже не смотрит в мою сторону.
Сажусь за парту, пытаюсь прочитать вопросы билета. Но мысли идут совсем в другом направлении.
Я смотрю на склоненную над журналом голову Кондратюка. А Наташка права – он молодой и довольно симпатичный. И одевается всегда стильно и дорого. А еще говорят, у преподавателей зарплата маленькая. Хотя он же не простой преподаватель – декан.
Отвечать я выхожу с пустым листком. И отвечаю плохо. За такой ответ я сама себе поставила бы «незачет». И в этом вопросе Дмитрий Сергеевич со мной солидарен.
Мне никогда еще не было так плохо. У меня едва хватает сил, чтобы дотащиться до общежития.
Наташка уже знает о нашем провале – Андрей пришел раньше.
Мы открываем бутылку вина, раскладываем на столе нехитрую закуску.
– Лен, а, Лен, это же я во всём виновата! Ну, хочешь, я пойду к Кондратюку и всё ему расскажу?
Я отмахиваюсь:
– Зачем? Результаты зачета это не изменит.
– Слушайте, а может, он импотент? – высказывает догадку Андрей. – Нет, ну а чо? Разве бы нормальный мужик от Ленки отказался?
Наташка виновато ойкает. Растрепала-таки. Да это и понятно – у них друг от друга секретов нет.
– Есть еще одно предположение, – бормочу я, – он может быть геем.
Такой вариант кажется мне вполне подходящим. Это хотя бы не так обидно.
– Ха-ха, гей! – пьяно хохочет Наташка. – Если это так, Андрюшенька, то нам придется подослать к нему тебя.
6 день. Дмитрий Сергеевич
Как ни странно, но Малинина приходит ко мне на прием и в рабочее время. Она появляется в кабинете во вполне приличном виде. Почти без косметики на лице (ну, во всяком случае, я не замечаю!) и в длинном строгом платье.
– Слушаю вас, – я вкладываю в голос как можно больше металла. – У вас появились конкретные вопросы?
– Да! То есть, нет! – лепечет она. – Я пришла извиниться. Вы, может быть, подумали…
– Послушайте, Малинина, – я пытаюсь скрыть раздражение. – Я ничего не подумал. И вам совершенно не за что извиняться. А если вы думаете, что эти извинения помогут вам на второй пересдаче…