Пока он яростно толкал бедрами Флоро, руки Ола сжимали грудь Нагии. Его ладони легко накрыли её грудь, размером с детскую голову, а мозолистые пальцы погрузились в её плоть, сплющив её, превратив в нечто скользкое.
Пальцы у него были шершавые и грубые, совсем не такие, как у Брана, мягкие и прекрасные, словно произведение искусства. Телосложение у него тоже было совершенно иным. Телосложение у него было мускулистое, можно даже сказать, уродливое. Ювелой терпеть не мог именно такое мужское тело.
─Однако.
аа! Ол! Вот именно! Вот именно, как приятно! Глубже! аа! Глубже, бьёт, аа!
Ол-сама, пожалуйста, не трогайте мою грудь так часто, мне кажется, она что-нибудь сделает!
Выглядит здорово. Ювелой не мог не подумать об этом.
Когда эти толстые пальцы так играют с моим телом.
Эта длинная штука вот так глубоко в меня вонзается.
Глубокая тоска наполнила живот Ювелой. Не успела она опомниться, как засунула руку под одежду и принялась играть со своей щелкой. Но этого было мало. Её пальцы не могли дотянуться до того места, которое доставляло по-настоящему приятные ощущения.
Ах, хмм, аа
Ювелой утешал себя, не обращая внимания на хлюпающие звуки, которые он издавал. Комната наверняка наполнится громкими стонами и шлепками влажной плоти, трущейся друг о друга. Никто не услышит тихого звука, когда Ювелой потирает свои интимные места.
Каждый раз, когда тёмно-красное копьё плоти пронзало внутренности Фролло, её высокий голос становился всё более сладостным. В то же время глубоко в животе Ювелоя возникало беспомощное покалывание. Каждый раз, когда он мельком видел основание массы плоти, вырванной из влагалища Фролло, он не мог не вспомнить ощущения, когда она опустошала его.
Но это желание никогда не удовлетворяется. Её пальцы так и не достигают этого глубокого места.
Внезапно, словно вдохновлённый божественным откровением, Ювэлой озарился идеей. Доспехи, созданные им с помощью навыка Полная броня, могли свободно изменять форму и размер до определённой степени. Он использовал это умение для создания тонких перчаток для рук.
Перчатка, которая была как раз подходящего размера для руки Ола.
мм, аа!
Когда я вставил его, первое, что я почувствовал, была прохлада утюга.
Железные перчатки осторожно продвигаются вглубь пещеры, стараясь не повредить внутреннюю часть.
И вот, наконец, они достигли самой глубокой части, куда им никогда не удавалось добраться раньше─
Ювелой почувствовал отчаяние.
Если мужчина был хорош, то и железная перчатка должна была быть хороша. Но когда она протянула руку, чтобы прикоснуться к ней, она почувствовала лишь пресное удовольствие.
Сходным было и искусство владения копьём: оно позволяло ему контролировать форму и размер. Он закруглил наконечник, максимально укоротил его и изменил форму, пока оно не стало чем-то, что вообще нельзя было назвать копьём. Впрочем, раз уж его называли мясным копьём, возможно, его и копьём следовало бы назвать. Ювэлой без колебаний вонзил его в себя.
аа, аа
Ощущение холодной массы, заполняющей его внутренности. Хотя холод был неприятным, Ювэлой был убеждён, что это именно то, что он искал.
Ах, ах, Оль, Оль! Я, ах! Внутрь! Пожалуйста, внутрь! Вместе, вместе!
Ах, давайте выясним это!
Голос Ола был тихим и несколько настойчивым. Его голос вызвал дрожь по всему телу Ювелоя.
Голос Флоро стал громче, и член ол глубже вошёл в её влагалище. Звук эякуляции, который не должен был быть слышен, послышался, когда оргазм достиг своего пика. Тело самки напряглось и дрожало, и самец безжалостно изливал в неё своё семя.
аах! Ах! аах!
Дважды, трижды, четырежды. Наблюдая, как толчки толкают Флоро, находившегося в самом расцвете, всё дальше, тело Ювэлоя трепетало от экстаза вместе с ним.
С хлюпающим звуком пенис сотрудницы офиса был вытащен из ее талии, и из отверстия влагалища Флоро вылилось огромное количество молочно-белой жидкости.
Это было приятное ощущение.
Флоро пробормотал с выражением величайшего счастья.
Это было приятно. То же самое было и с Ювелой. Ощущение, как копия Ола проникает глубоко внутрь, доставляло ей такое удовольствие, какого она никогда раньше не испытывала.
Так почему же я сейчас чувствую себя таким несчастным?
Внутри ее влагалища остался лишь холодный кусок железа и молочно-белая жидкость, которая должна была быть грязной и отвратительной, но почему она вызывала такую зависть?
Несмотря на то, что они наслаждаются одним и тем же удовольствием, Флоро кажется таким счастливым, так почему же он чувствует себя таким опустошенным?