В культе императора отразились объединительные тенденции империи. Все уравнивавшая власть императора на земле и на небе не оставляла места героям; напротив, всякого рода местные культы стремились слиться воедино, смешаться в одну всеобъемлющую религию.
Но одновременно множились и разного рода, преимущественно мистериальные, культы, которые стремились стать ближе к верующему, отразить его классовые и национальные чаяния и интересы. Герои не отвечали уже ни требованиям универсализма, ни религиозным настроениям мест, утративших политическую самостоятельность и переставших играть сколько-нибудь заметную роль в общественной жизни. Герои поэтому выродились в малоизвестных, лишенных общественного культа божков, пользовавшихся почитанием лишь в узком кругу хранителей древних традиций. Условия для воссоздания в новом блеске культа низших богов, но уже в иной форме — святых, и мучеников, вновь появились, уже только в недрах христианства.
То, что культ мучеников, святых и ангелов ничем в сущности не отличается от язычества, понимали и некоторые отцы церкви и представители духовенства. В IV веке Вигиланций и аскет Иовиииан выступили в защиту идеи единобожия и против почитания низших богов. Но блаженный Иероним дал им резкую отповедь, защищая в интересах церкви языческие верования, которые церковь использовала для укрепления и расширения своего влияния на массы. Философ Порфирий, написавший большой труд — в 15 книгах — против христиан, совершенно резонно пишет, что между языческим почитанием богов и христианским почитанием ангелов разница только в названии. «Называйте их богами или ангелами — имена вообще роли не играют; ведь называется же, например, одна и та же богиня Афиной и Минервой, а у египтян и сирийцев она носит еще и другие имена; так что это разницы не составляет, раз их божественная природа признана вами у Матфея — XXII, 29–31».
Мученичество и гонения как богословская спекуляция
Церковники уже в III веке пытались установить принципиальную разницу между культом мучеников и культом языческих богов. Мучеников почитают якобы за их ревностное служение христианской вере, за геройскую их смерть и видят в них лишь заступников пред престолом всевышнего. Мы видели уже выше, что заступничество за людей перед высшими богами — одна из функций также греческих героев. Еще философ Платон в IV веке до нашей эры писал, что всякое демоническое существо — среднее между богом и смертным; оно выступает как посредник, возносящий к богам людские молитвы и жертвы и передающий людям веления богов. Поэт Катулл пишет о благоприятном ветре как результате ходатайства и просьбы героев Кастора и Поллукса. Этим же героям воздвиг алтарь некий Артемидор, посвятив его «божественным спасителям диоскурам, вымаливающим помощь у богов». Как племенные и местные герои — заступники за свой город и племя, так и обожествленный царь — заступник за всех людей — таков смысл стихов, которые поэт Феокрит посвящает постройке храма Птоломеем Филадельфом в честь его умерших родителей.
Но заступничество, как известно, не единственная и не главная функция мучеников и святых, а их почитание ничем не отличается от почитания других христианских и нехристианских богов; им также воздвигают храмы, возносят молитвы, жертвы и курения, зажигают перед ними свечи и лампады, поклоняются их статуям и изображениям.
Столь же несерьезно утверждение церковников, будто мучеников почитают за то, что они получили высшее крещение кровью и удостоились высшей благодати, стали приближенными к богу. Дело в том, что самый факт гонений на христиан, будто бы имевших место в древнем Риме и создавших целые легионы мучеников, нуждается в серьезных поправках. Большинство гонений вымышлено, а характер гонений, действительно имевших место, извращен церковниками.
Церковная традиция начинает счет гонений с правления императора Нерона. При этом ссылаются на римского историка начала II века Тацита, который сообщает о жестокой расправе с христианами. Нерон обвинил христиан в поджоге Рима и отдал их массами на растерзание зверям, превратил их в живые факелы и т. п. Однако, как это показал беспристрастный анализ текста, этот рассказ у Тацита представляет собой позднейшую вставку. Благочестивые монахи, которые уничтожали всю литературу, порочащую так или иначе церковные догматы и церковные традиции, нисколько не стеснялись вставлять в переписываемые рукописи древних авторов фразы или целые главы, якобы подтверждающие достоверность евангельских мифов. Благочестивые подлоги на пользу церкви и ее главарей вообще практиковались как система. Римские папы в течение многих веков основывали свое право на светскую власть на явно подложных лжеисидоровых декреталиях, «даровании Константина» и т. п. А «исправление» того или иного текста по усмотрению переписчика было делом обычным: вставки, или интерполяции, иногда делались даже только из соображения стиля в зависимости от вкусов переписчиков. То, что сообщение Тацита о гонениях на христиан при Нероне — интерполяция, доказывается, между прочим, тем, что древние отцы церкви нигде не цитируют этого места и не ссылаются на него; а ведь здесь содержался такой благодарный материал для христианской проповеди.