В Женевский университет я попал в дни празднования 400-летия со дня его создания и сразу же был приглашен на торжественный вечер ректором университета г-ном Штеллинг-Мишо.
Зал университета переполнен. Студенты сидят с лентами через плечо и с шапочками на голове, цвета которых различаются в зависимости от корпораций, к которым они принадлежат. Профессура во главе с ректором облачена в черные халаты с цветными воротничками, белые манишки и черные шапочки, напоминающие прихлопнутые береты. Начинается торжество речью ректора и оркестровым исполнением Концертины композитора Перголезе. Ректор в своей речи сетует на трудности материального характера и на плохую подготовку студентов-иностранцев, прибывших, главным образом, из новых государств Африки. Его речь кратка и торжественна. Представитель женевских властей вручает ректору чек на 3 млн. франков, собранных по подписке в связи с 400-летием университета. Затем следует награждение ученых почетными дипломами в знак присуждения степени доктора Honoris Causa, получающих, кроме того, традиционные черные шапочки. Среди новых докторов и наша Лина Штерн, член Академии наук СССР, которой нет среди присутствующих, так как она числится у партократов среди диссидентов. Объявляются также именные стипендии студентам, после чего все поют студенческий гимн Gaudeamus. Закончился праздник приемом «а ля фуршет» для профессуры и почетных гостей, в число которых попал и я. Мне это было кстати, так как я смог в этот день прилично поужинать.
Так началось мое пребывание в Женевском университете. Начало было праздничным. Но меня еще более порадовало то, что я увидел и услышал в последующие дни. В школе переводчиков студенты постигали тайны скорописи, т. е. таких записей, которые дают возможность запомнить и воспроизвести речь оратора целиком, независимо от того, говорит ли он 3 или 30 минут. В нашей стране о переводческой скорописи в то время вряд ли знали что-либо существенное.
Итак, что такое переводческая скоропись или записи в последовательном переводе? Это наиболее эффективное вспомогательное средство памяти переводчика. Оно эффективно, поскольку стимулирует запоминание, активизируя мыслительные процессы в момент записи. Оно эффективно и потому, что сохраняет опорные пункты для памяти в момент воспроизведения текста оригинала.
Обычно задают вопрос, а для чего переводческая скоропись, если уже придумана стенография? Ответ на этот вопрос хорошо формулирует Анри ван Хооф в своей книге «Теория и практика устного перевода»: «Дословная запись повлекла бы за собой, естественно, дословное воспроизведение, т. е. отказ от основных принципов перевода. Вот почему мы не приемлем стенографию. Будучи системой записи, основанной на слове, она помешала бы переводчику сосредоточиться на основных мыслях, развиваемых в речи, и, следовательно, дать удовлетворительный перевод»[9].
Добавим к этому для неискушенного читателя, что стенографическая запись каждого слова прячет мысль, которая выражается не последовательностью слов вообще, а последовательностью значений «избранных», ключевых для смысла слов. А найти такие ключевые слова в стенографической записи — это кропотливая работа, требующая анализа записанного, на который в последовательном переводе нет времени.
Не подходят для переводческой скорописи ни конспект, который иногда ведут прилежные студенты, ни протокол — произведение бюрократов. Конспект или протокол фиксируют основное содержание сказанного, а переводчик не имеет права расставаться с не приглянувшимися ему фразами. Он обязан зафиксировать всю информацию, предназначенную для передачи, и создать себе экономные опорные пункты памяти. Это требование и породило свои собственные системы записи у ведущих парламентских переводчиков 20‑х — 30‑х годов. Более того, многие асы последовательного перевода утверждали, что записи — дело индивидуальное, и каждый переводчик должен сам придумывать себе те или иные правила, знаки и символы скорописи. Так продолжалось до 1959 года, когда вышла небольшая книжка Жан-Франсуа Розана, в которой он постарался суммировать все то, что лучшие переводчики Европы изобретали для облегчения своей участи в процессе последовательного перевода. А было к этому времени изобретено следующее:
— записывать следует не слова, а мысли;
— записывать слова, если это окажется неизбежным, придется сокращенно;
— в записях нужно показывать связь между записанными словами или символами;
— отрицание удобнее всего показывать перечеркиванием записанного;