— Приблизься ко мне, — сказала она голосом, исполненным силы.
Янеш подъехал к ней ближе. Девушка взяла со стола свечу и поставила ее в проходе, замыкая круг, в который въехал Янеш.
— Закрой глаза, — вновь сказала Старая женщина, — и выходи. Представь, что ты просто встал со стула и идешь.
Янеш так и сделал. И вышел из кокона. Вышел прямо через стену.
Янеш с недоверием потрогал бок своей машины. Старая женщина улыбнулась:
— Я, чувствую, что ты удивлен. Ты действительно выбрался из своего кокона. Но только в пределах светлого круга.
Эти слова напомнили Янешу о Толстуре, и он быстро развязал мешок. Там все еще было сухо.
Янеш достал спящего кота и вместе с ним подошел к женщине. Вид у нее был строгий и вместе с тем доброжелательный.
— Я не знаю, как вас зовут, — сказал Янеш, слегка поклонившись, — меня называют Янеш, здесь я кверхногий волшебник. В Цветочном городе мне сказали, что в Храме могут помочь моему другу. Он случайно заснул в Долине роз перед самым дождем.
Женщина улыбнулась:
— Зови меня Стажена. Я — старшая жрица Богини Жизни, то есть Берегиня. Давай посмотрим, что с твоим пушистым.
С этими словами она отдала сладко зевнувшую Мусьму подошедшей девушке и взялась за Торстура.
Ощупав его от носа до последнего когтя, Стажена велела девушкам принести медный чан, молоко и кучу остро пахнувших мешочков с травами. Чан был установлен на треногу над жаровней, молоко грелось, а девушки ритмично постукивали пестиками, растирая в пыль нужные травы.
Янешу досталось крошить огромным стеклянным ножом какие-то корешки, подозрительного синего цвета. Работа была несложной, но весьма нудной. И чтобы как-то отвлечься, Янеш стал напевать в такт ударам:
Песенка складывалась сама собой и вдохновленный этим, Янеш не замечал, что поет все громче и громче. О художественной ценности этой песни можно было бы поспорить, но размер и рифма сохранялись. Впрочем, Янеш об этом не думал. Он просто пел, постукивая в такт ногой:
Девушки, разминающие снадобья, захихикали, и Янеш смутился. Стажена с удивлением посмотрела на него:
— У вас принято заклинать еще до начала действия?
— Это не заклятья, — сказал Янеш, — это я так, песню пою.
— Что такое песня? — опять спросила Стажена.
— Это такой рассказ, где все складно. И не говориться, а поется, — пояснил Янеш.
Стажена покачала головой.
— Есть разные песни, — продолжил Янеш, — одна заставляет грустить, от другой люди веселятся, от третьей — маршируют и идут на войну. В общем, разные песни.
— Спой что-нибудь, — предложила Стажена.
И Янешу ничего лучшего не пришло в голову, как запеть колыбельную:
Он пел старательно, с чувством и вдруг, на четвертом куплете, услышал, что кроме песни нет никаких звуков. Девушки дремали, опустив пестики, Стажена сидела, не шевелясь и даже огонь под медным чаном замер.
Это Янеша удивило и озадачило. Он ведь пришел сюда, чтобы разбудить Толстура. А вместо этого усыпил всех. Тогда, перебрав в уме возможные варианты, он тихонько запел:
Янеш отбивал ритм ножом и пел все громче и воодушевленнее. И, девушки, одна за другой просыпались, и огонь затрещал сильнее, и даже Стажена, вздрогнув, открыла глаза. Янеш допел до конца.
— Хорошие песни, — похвалила Стажена и добавила, — мы займемся этим позже.
Она высыпала в молоко содержимое всех ступок. Молоко вспенилось, порозовело. Стажена велела девушкам снять котел с огня. Затем она взяла Торстура за задние лапы и полностью погрузила его в котел. Янеш заволновался, ведь молоко только что закипело. Он хотел было вмешаться, но тут раздался какой-то звук. Янеш прислушался. Звуки доносились из чана. Как будто кто-то огромный лакал молоко. Янеш подбежал ближе. Поздно. Звуки прекратились, и Янеш несмело заглянул внутрь. В совершенно пустом котле сидел довольный Торстур и умывался.