Он почесал лапой за ухом, прошелся вокруг Старушки, отираясь об нее пушистым боком и мурлыкнул:
— Хозяюшка, рыбки не найдется?
— Ну ты наглое создание, — восхитилась старушка.
— Я не только наглый, я еще и ласковый… — продолжал обхаживать ее Торстур, — а рыбку страсть как люблю…
Старушка засмеялась и встала.
— Дам, дам и тебе дам и этой беляночке.
— Мусьмочка я, — вежливо сказала белая кошечка. Была она небольшого росточка и очень изящная — тонкие лапки, длинный хвостик, зеленые глазищи.
Старушка вновь захлопотала по хозяйству. Поставив по мисочке перед пушистыми помощниками, она вспомнила о шкатулке, которая все еще стояла на столе, и, убирая ее, пробормотала:
— Убрать с глаз долой, пока Незримый не прознал, не к ночи б его поминать…
— А что это — Незримый? — спросил Янеш.
— Да кто его знает, — молвила старушка, — его и не видел-то никто. Незримый он. Но страшный до ужаса. Говорят, охотится он за волшебными вещами, потому их и прячут, берегут, как зеницу ока. Ну да здесь в Одноглазье его давно уж нет.
Янеш вздохнул. Нехорошие подозрения смутно клубились в его голове.
— А зачем ему волшебные вещи? — полюбопытствовал Торстур. Он, кстати, уже управился с рыбкой и теперь тщательно вылизывался.
— Тот, кто всем завладеет, будет непобедим, — ответила старушка, запирая сундук.
Янеш опять вздохнул и беспокойно завозился. Старушка подозрительно на него посмотрела.
— Ой, неспроста ты вопросы энти задаешь, — покачала она головой, — видел, поди, чего?
Янеш кивнул.
— Наверно, это он, Незримый. Мы от границы когда шли — так странно было…
— Нашел-таки, окаянный, — огорчилась Старушка.
В это время кукушка на часах хриплым голосом начала куковать. Одиннадцать.
— Что деется, что деется-то, — бормотала Старушка и проворно вытаскивала из все того же сундука заплечный мешок, куда тут же начала сноровисто складывать припасы. Шкатулка с Хрустальным Глазом была завернута в рушничок и уложена на дно этого небольшого, но, казалось, бездонного мешка.
— Ничего, ничего, до полночи он сюда не явится, — приговаривала она — а там вас уж будет и не видать, а я усну — он меня и не заметит.
Видно было, что Старушка не на шутку струхнула, но пыталась держаться. Она вытащила несколько свечей из ларца, подала Янешу, который уже надел мешок. Ему совсем не улыбалось бежать куда-то на ночь глядя, да еще одному, без Люсинды. Помощники, правда, были, но что могут эти пушистые! Янеш готов был заплакать, но держался. Утешать все равно не кому.
Старушка тем временем скомандовала Торстуру:
— Ну-ка, подсоби, — и взялась за край стола. Торстур ловко подхватил стол с другой стороны и рывком поднял его.
Под столом оказался каменный люк, прикрытый потертым половичком. Торстур подхватил могучей лапой железное кольцо, и легко поднял всю крышку.
— Ого, какой ты сильный, — с уважением сказал Янеш.
— Ага, а еще ласковый и наглый, — насмешливо отозвался кот.
— Ну, глядите в оба, — напутствовала их старушка, — старайтесь уйти как можно дальше, перейдете через Сверкающий ручей, тогда уж и отдыхайте. Незримый ручьи и речки не любит — перейти через них не может, ему придется обходить и крюк делать большой, вот вы и выпадете из поля его зрения. Ну, удачи вам. Может, свидимся.
Первой в открытый проем метнулась Мусьма — только хвостик мелькнул. Затем, слегка побаиваясь и крепко вцепившись в горевшую свечку, спустился по каменным ступеням Янеш. Быстро задвинув тяжеленную плиту, за ними последовал и Торстур.
Это был старый, явно заброшенный подземный ход, хорошо сохранившийся и пыльный. Пахло мышами. Янеш запоздало подумал о том, что не спросил — куда ведет этот ход. Пушистые уже ушли вперед, и ему ничего не оставалось, как следовать за ними.
Они долго шли молча. Ход извивался, но боковых ответвлений не было, или они были за дверями, которых хватало и которые были заперты. На одном из поворотов Мусьма вдруг пискнула:
— Мышь! — и рванулась вперед, но тут же разочарованно вернулась, — она за дверью!
— Как же ты ее увидела? — удивился Янеш.
— А я и не увидела, — засмеялась Мусьмочка, — я ее услышала и унюхала. Она же шуршит и вкусно пахнет.
— Интересно, а когда вы с Люсиндой убегали от Незримого — он вас видел? — поинтересовался Торстур.
Янеш задумался. А действительно, видел ли их Незримый? Наверно, нет. Если они бежали, то он не прибавлял хода, но когда они переходили на шаг, то через некоторое время он начинал двигаться быстрее. Шумели они одинаково, значит дело тут не в слухе. Он их чувствовал. И чем был ближе, тем сильнее ощущал их присутствие, поэтому и скорость прибавлял. Все это Янеш выложил пушистым помощникам.