- Угу.
И тут же выскочил наружу за дверь, голова его мелькнула за окном. Тут же за стеной послышалось характерное журчание, будто кто-то на стену справляет малую нужду. Так вот, что это за запах снаружи. Журчание стихло и рыжий, вытирая руки о грязную одежду, скрылся за красной дверью, выпустив оттуда клубы дыма и порцию кабацкого шума.
Гуди глянул в окно. Начинались сумерки, еще есть шанс до наступления полной темноты добежать до моста. Он сделал уже шаг, как красная дверь вновь отворилась и появился новый персонаж - крупный мужчина, ростом не ниже Гуди, с густой черной бородой и коротко стриженными волосами. Он молча прошел за стойку, порылся где-то рукой и грохнул на столешницу ключ с номерком.
- Комната 21, - он указал пальцем на лестницу. - Удобства, увы, на улице. Поужинать можно там, - толстый палец указал на красную дверь. - Плату гони.
Гуди положил на стол приготовленную заранее монету, которую крепко сжимал в кулаке.
- Вот.
Громила кивнул и в один миг смахнул денежку со столешницы. Криво ухмыльнувшись, он исчез за красной дверью.
Поправив на плече небольшой рюкзак, в который сложил дома кое-какие вещи в дорогу, Гуди отправился по скрипучей лестнице на второй этаж, искать свою комнату. Оставлю вещи и спущусь поужинать, решил он, ведь со вчерашнего вечера и крошки во рту не было.
- Твою мать, - прошептал едва ворочавшимся языком Гуди. Он со стоном приподнялся, сел на кровати, окинул взглядом небольшую грязную комнату, шатающуюся под ним кровать с грязно-серым бельем, постарался припомнить вчерашнее, превозмогая боль в голове.
- Твою мать! - почти выкрикнул он, вскочил, проверил карманы. Пусто, ни грошика. Закинув на плечо изрядно похудевший рюкзак, Гуди загремел вниз по лестнице. Возле стойки он увидел все того же вчерашнего громилу и еще какого-то неприметного мужчину неопределенного возраста, чистая одежда которого и аккуратно причесанные волосы совсем не соответствовали месту.
- Меня обокрали! - сразу же гаркнул Гуди. - Срочно вызывайте полицию.
Верзила ухмыльнулся и отвернулся к стойке. Невысокий же наоборот, проявил заинтересованность.
- Что произошло? Я хозяин этого заведения, так что, давайте разбираться по порядку.
- А что тут разбираться? Меня обокрали. И я намерен обратиться в полицию.
- Нет, нет, нет, так не пойдет, - очень дружелюбно ответил хозяин. - Полиция нам здесь совсем не нужна, репутация заведения, видите ли.
- При чем здесь репутация? - возмущению Гуди не было предела. - У меня украли все деньги, и я хочу, чтоб их вернули. Я прямо сейчас иду в полицию.
- Никуда ты не пойдешь, - изменил голос и тон незнакомец, назвавшийся хозяином, и от голоса его повеяло холодом. - Сам виноват, шалаву залетную снял. Тебе ведь говорили, - он кивнул на громилу у стойки. - Вот, человек ее даже пускать наверх не хотел, так ты ему еще и приплатил, чтоб пропустили, верно?
Громила кивнул.
- Вот теперь и расхлебывай, - уже более наставительным тоном продолжил хозяин. - А пойдешь в полицию, так тут живо десяток свидетелей найдется, что ты всю ночь кутил, всех угощал и поил, да еще и должен остался заведению. Сечешь, я к чему?
Гуди сек.
- Так что иди подобру-поздорову и радуйся, что так легко отделался.
Едва за Гуди закрылась дверь, хозяин повернулся к громиле:
- Скажешь постояльцу из восьмого номера, что все сделано, как он и просил. Клиент без гроша.
Громила кивнул и направился к лестнице.
- Не сейчас! Когда сам выйдет.
До моста ноги донесли быстро, да и на другой берег он буквально перебежал, всю дорогу коря себя за глупость. Надо же, сэкономил так сэкономил.
Дешевой оказалась не только комната, но и еда и выпивка. Настолько дешевой, что Гуди позволил себе увлечься. И напился до такой степени, что даже местная шалашовка пришлась по вкусу. То, что она не залетная, он не сомневался, но хозяин заведения четко дал понять, что ничего ему не светит. Потерянное не вернуть.
И во он остался в столице без каких-либо средств. Что теперь делать, как вернуться домой?
Лишь эти две мыли занимали его голову, а ноги сами вели в центр ко дворцу конунга, где должен был собираться обоз королевской свиты, чтоб отправиться в Сальтгард. Вот и кареты знати стоят вдоль улицы, между ними мечутся конюхи, чистят и без того чистых лошадей, натирают до блеска дверцы и ручки, чтоб хозяин не испачкался. Вот где собрался весь цвет королевства. Что он, нищеброд, делает здесь? Зачем вообще уехал из дома?
- Ооо! Гуди Йоран, снова ты. Какая встреча.
От неожиданности Гуди даже не сразу понял, кто к нему обратился. Огляделся и узнал бонда Акке, выглянувшего в окно стоящей под деревом кареты.
- Бонд Акке, здравствуйте. Решили таки поехать?
- Верно. Как и ты, я гляжу.
Гуди криво усмехнулся. Признаваться в том, что ему не с кем ехать, а последние деньги он так позорно потерял, было стыдно, но сам бонд Акке пришел на выручку:
- Не составишь мне кампанию в дороге? - спросил он. - Мои все уехали еще неделю назад, а я вот один остался, и поговорить в дороге не с кем, разве что кучер, хе-х.
Предложение, скажем так, не очень лесное. Его сравнили с кучером и хоть он в этом сравнении победил, все же... А какой у него выход? Отказаться и ходить проситься у всех подряд в попутчики? Да, кому он нужен.
- С удовольствием, - сказал Гуди, изображая улыбку.
Дверца кареты открылась без скрипа, а это показатель для столицы. Значит хозяин не скупиться и слуги, в данном случае кучер, следит за имуществом как следует. Гуди в таких нюансах столичной жизни не разбирался, поэтому не обратил никакого внимания, скрипнула дверца или нет. Уселся он на переднее кресло, лицом к бонду Акке, выдавил из себя улыбку. Мысль о том, что придется ехать задом на перед приводила в замешательство. С детства он терпеть не мог переднего сиденья, укачивался до рвоты. Только в детстве было проще, втиснулся на заднее сиденье между родителями, а то и на руки к маме пристроишься.
- Долго ждать? - поинтересовался Гуди.
Сам понял, что спросил глупость. Кто может ответить? Когда конунг соизволит, тогда и тронемся.
Что хотел сказать бонд Акке, Гуди так и не узнал. Стук копыт и грохот колес по мостовой сбил бонда с мысли. Мимо них проскакали не менее десяти пар гвардейцев в сине-белых кителях и черных брюках - личная охрана конунга. За ними три шикарных кареты и еще пар десять гвардейцев.
- Наконец-то, - буркнул старик и, выглянув в окно, крикнул кучеру, - Смотри, остолоп, наше место не пропусти. Сразу за лагманом конунга Фроудом.
- Знаю, хозяин, - буркнул в ответ кучер, но поводья натянул, карета слегка качнулась, подалась вперед. Гуди сразу же почувствовал накатившую тошноту, вдохнул поглубже.
- Почетное шестое место мне отвели, - похвастался бонд Акке, и тут же нахмурился. Гость явно не оценил услышанного. А ведь среди придворных едва ли не соревнование устроили за места в кортеже короля. К кому конунг Альрик более благосклонен, тот и поедет в голове колонны, а задние пусть пыль глотают.
Карета рванулась вперед так резко, что Гуди едва не свалился на пол. Ухватился рукой за дверцу. Это кучер хлестнул лошадок, чтоб вклиниться за каретой лагмана.
- Глазом моргнуть не успеешь, как твое место займет кто-то другой, - объяснил маневр кучера бонд. - И это не только в кортеже.
- Судя по шестому месту, вы, бонд, вообще не моргаете, - Гуди наконец-то догадался оценить старания хозяина подчеркнуть свою значимость.
Акке расплылся в улыбке.
Гуди же было не до смеха. Пока ехали по мостовой, грохот колес и стук копыт как-то отвлекал. Когда же выехали за город на проселочную дорогу, стало совсем худо. Карета, нужно признать, на довольно мягких рессорах, качалась из стороны в сторону, как лодка на волнах. Что самое обидное, в море Гуди никогда не укачивался, будь он на маленькой лодочке или большом корабле и при любой погоде. А вот поездка спиной вперед на обыкновенной карете стала настоящим испытанием. Всю дорогу бонд Акке рассказывал о своей семье, особенно о сыне, едва ли не правой руке конунга. Рассказ затянулся на долго, и Гуди только радовался, что от него особого участия в разговоре не требуется. Достаточно лишь иногда восхищенно кивать или вставить: