- Да что вы говорите...
Как на зло, день выдался жаркий. Остатки похмелья тоже давали себя знать. Дважды останавливались на отдых. Желающие могли перекусить. Слуги носили вдоль карет еду и вино. От еды Гуди с отвращением отказывался, а вот кружечка вина, пусть и теплого, пришлась кстати. Прогулявшись немного парень почувствовал облегчение, но, увы, не на долго. Едва карета тронулась, вернулась и тошнота.
- Долго еще до Сальтгарда, - выдавил из себя Гуди, когда хозяин ненадолго прервал рассказ.
- Скоро уже.
Солнце склонилось почти до крон деревьев, наступали сумерки.
Карету сильно тряхнуло. Тошнота нахлынула так сильно, что Гуди выставил голову наружу, чтоб глотнуть свежего воздуха. Дорога впереди изгибалась и он заметил, что они приближаются к городу.
От мысли, что путешествие подходит к концу, ему стало легче.
- С тобой все в порядке? - наконец-то хозяин обратил внимание на внешний вид и странное поведение гостя.
- Нормально, все нормально, - Гуди откинулся на спинку кресла. - Кажется, подъезжаем.
- Да, уж, пора. Куда тебя подвезти? Где будешь ночевать?
Отличный вопрос, о котором Гуди всю дорогу не соизволил подумать. Не до того было.
- Не знаю, - честно признался Гуди. - Я в Сальтгарде не бывал. Может вы подскажете?
Ух, как же хочется, чтоб старик пригласил погостить в своем доме. Что может быть лучше.
- Мой дом почти в центре города, - начал старик и Гуди уже собирался рассыпаться в благодарностях за столь любезное предложение, но... - там много хороших гостиниц неподалеку. Всего в квартале от меня есть очень даже приличная.
Под копытами лошадей снова загремели камни мостовой. Кортеж распался ибо многие имеют в Сальтгарде дома и стали разъезжаться. Карета бонда Акке тоже покинула кортеж, свернула направо на более узкую улочку. В городе казалось темнее, чем за его пределами. Кое-где уже горели уличные фонари. Карета остановилась перед большим трехэтажным домом, стены которого выкрашены в светлый цвет, но разобрать в какой, ночью не представлялось возможным.
- Вот я и дома, - хлопнул в ладоши старик, выбрался из кареты. На крыльцо дома, высотой в пять, а то и больше ступеней, вышел лакей с фонарем в руке. Встречает хозяина.
- Гостиница там, по правой стороне, - бонд Акке махнул рукой вдоль улицы и добавил: - Увидимся на балу.
Гуди ничего не осталось, как поблагодарить старика. Не оглядываясь, он зашагал по улице и не видел, как старик долго смотрит ему в спину.
- Без гроша, а гордый... или глупый, - со вздохом проговорил старик и медленно пошел в сторону крыльца, где с невозмутимым видом и фонарем в руке ожидал лакей, привезенный много лет назад еще отцом бонда Акке из Годо, а может еще откуда-то. Запамятовал.
Улицы в этой части города освещались хорошо. Фонари горели исправно и стояли не далеко друг от друга. Гуди брел прямо по мостовой. Ни экипажей, ни верховых всадников не видно и не слышно. Даже просто гуляющих нет, не смотря на отличную погоду. Он вертел головой, рассматривал фасады богатых домов. Руки в карманах куртки. Пальцы машинально перебирают пустоту, будто надеясь найти хоть грошик.
Увы.
Куда пойти? Куда податься? Кроме бонда Акке он здесь никого не знает. Обратиться не к кому. То, что ночевать придется на улице, Гуди прекрасно понимал. Нужно лишь найти подходящее место. Оно нашлось довольно скоро. Уже в следующем квартале. По правой стороне улицы отсутствовало несколько домов и на их месте раскинулся сквер. Почему-то не в уровень с тротуаром, а повыше. Пришлось подняться на целых шесть ступеней. Гуди осмотрелся. Место вполне приличное. Мощеные камнем аллеи, фонари, скамеечки. Он зашагал вперед и вскоре нашел под раскидистым деревом подходящую скамейку. На ней и устроился. Практически сразу провалился в тревожный, беспокойный сон.
И даже в столь не комфортабельных условиях отдохнуть ему не удалось. Несколько холодных капель упали на лицо. Гуди тут же проснулся, сел. Еще несколько капель упали на аллею, на скамейку, на его одежду. И все. Дождь, не успев начаться, прекратился.
И так грустно стало Гуди, так обидно... Всю свою жизнь он старался для кого-то быть хорошим. Сначала для матери. И она ушла, бросила его. Пусть даже не по своей воле, но бросила. Потом он старался для отца. Так боялся разочаровать его, выполнял любые требования. И что? Он тоже бросил его, как до этого и братья. Потом он старался для работников верфи. Едва ли не кормил за свой счет. И где благодарность? Уходили один за другим, едва подворачивалась более выгодная работенка. Бросали не задумываясь. И вот, даже дождь и тот, разбудил и прекратился. Бросил. Даже для дождя я недостаточно хорош. Так может... так может не нужно быть хорошим. Нужно быть плохим, нужно...
Додумать Гуди не успел.
- Это наша скамейка, - раздался за спиной хриплый голос.
Гуди от неожиданности вскочил, обернулся. К нему подходили два подозрительного вида оборванцы.
- Я... я не знал, - отступая назад начал оправдаться парень. Только стычки с местными ему для полного счастья и не хватает.
- Знал, не знал - платить придется, - тем же хриплым голосом проговорил тот, что справа.
- Было б чем платить, я б на улице не ночевал, - попытался пошутить Гуди, даже карманы вывернул для убедительности.
Незнакомцы бросились одновременно, сбили с ног. Гуди даже не попытался защититься. Упал как мешок с картошкой, тут же получил несколько сильных ударов по корпусу и голове. Вокруг все поплыло, закружилось. Его заполнила боль. Оборванцы не утруждались нагибаться, били ногами куда придется.
- Хватит по-моему, - долетел из далека хриплый голос. - Пошли скорее.
Гуди свернулся калачиком, ожидая новых ударов, но их не последовало. Открыл глаза, вернее глаз. Левый. Правый заплыл от удара и совсем не хотел открываться. Разноцветные круги парили и вертелись вокруг, мешая сосредоточиться. Превозмогая боль, Гуди поднялся на ноги и, разгоняя рукой разноцветные шары побрел по улице.
В голове не было никаких мыслей. Лишь боль. Он шел, куда несли ноги. И пришел в себя лишь на ступеньках перед дверью дома бонда Акке. Постучать сил уже не хватило. Опершись спиной о стену, он медленно спустился вниз и уселся прямо на холодный камень крыльца.
Нашли его лишь под утро. Кухарка спешила пораньше на базар, чтоб купить к завтраку свежих фруктов и зелени. Испугалась, заверещала, увидев на крыльце окровавленного человека. На крики выбежал лакей.
- Бонд Акке. Я... позовите... - прошептал Гуди и лишился чувств.
На его счастье старик Акке проснулся рано. Услышав шум у двери, спустился выяснить, что происходит. Заметив лежащего, даже не сразу узнал его, присмотрелся.
- Это ж Гуди Йоран, вот уж угораздило. Берите его, заносите, осторожненько.
Избитого парня устроили в пустующей комнате, благо, дом большой, позволительная роскошь богачей. Послали за доктором. А старик Акке уселся в широкое мягкое кресло и задумался.
- Ведь он мне говорил, приюти парня у себя на пару дней, а я артачился. Если б согласился, этого с Гуди не произошло бы.
Старик посмотрел на свои руки. Они дрожали, несмотря на то, что обе на подлокотниках. Страшно. Да, страшно. Если он такое сделал с тем, кто ему нужен, что он может сделать с тем... Нужно доказать свою нужность. И я знаю, как.
Прошло совсем немного времени и старик вышел из дома и резво для своего возраста зашагал по улице в том же направлении, что вечером ушел Гуди.
Влиться в высшее общество мортийской столицы оказалось совсем не трудно. Это, скажем, в Аясии такое невозможно даже представить, чтоб никому неизвестный едва появившийся в поле зрения богач с сомнительной биографией и репутацией был принят, как равный. Аяские потомственные дворяне-землевладельцы в свой круг посторонних не допускают. Даже банкиры, промышленники и крупные торговцы занимают отдельную сословную нишу и сравниться с потомственными землевладельцами никак не могут. В Мортии же все наоборот. Любой имеющий деньги не то что допускается в общество, а встречается с распростертыми объятьями. Мне оказалось достаточно приобрести сразу по приезду в Митр великолепный особнячок на набережной, на которой проживает множество столичных богачей, чтоб уже на ближайшие выходные получить приглашение на бал у градоначальника.