Людмила Ткаченко
Как Степка помощником Деда Мороза стал
Степка ежился под порывами ледяного ветра. Старое пальто продувалось насквозь и вообще грозило сорваться с его худенького тельца и улететь. Что до Степки, так лучше б улетела шляпа из помятого ведра! Но нет, она-то как раз намертво примёрзла к голове-тыкве. И от этого было ещё холоднее.
– Эх, жизнь моя пугало-огородная! – трясся под завывание ветра Степка.
– Огородное! – передразнила Ворона с соседней яблони. – Где это ты тут огород видишь?
Степка печально вздохнул: что правда то правда – на месте грядок лежали пушистые белые сугробы.
– Вот и получается, что Пугало ты – Снежное! – простуженно хихикнула Ворона.
Степке было обидно, но ссориться с Вороной не хотелось, и он опять вздохнул:
– Ну зачем эта зима, а?! Холодина! Бррр! – он попытался закутаться в ветхое пальтишко.
– Как это зачем?! – возмутилась Ворона. – А Новый год?!
– А что это? – шмыгнул носом Степка.
– Ты не знаешь, что такое Новый год?! – Ворона так всплеснула крыльями, что чуть не свалилась с ветки. – Звери добрые, посмотрите на него – он не знает про Новый год!
Степка надулся: ну откуда ему знать, если он появился на свет только этим летом – его смастерил дедушка Кирюши и Вареньки.
Некстати вспомнилось, как летом брат с сестрой весело бегали между грядок, а баба Маша на них ворчала. Но это она понарошку. Потому что потом бабушка смеялась и уходила в дом. И дом сразу начинал пахнуть пирогами и клубничным вареньем. Тогда Кирюша приносил книгу и учил Степку буквам. А Варенька плела для него венки из одуванчиков. Эх! Степка с тоской посмотрел на занесенный снегом дом. Теперь там никто не жил. Оно, конечно, понятно… Кирюше с Варенькой в школу надо, в первый класс, и все же…
– Ну, зачем эта зима?! – сердито повторил он.
– Да ты не слушаешь меня совсем! – возмутилась Ворона. – Говорю же –Новый год! Елка! Фейерверк! Фффууух!!! Красота!!! И Дед Мороз! С подарками!
– С подарками? – оживился Степка. – А мне, мне тоже что-нибудь подарят? Я бы хотел шляпу новую… теплую чтобы…
– Это вряд ли, – насмешливо перебила его Ворона.
– Почему? – огорчилось Пугало.
– А ты письмо Деду Морозу писал? – фыркнула Ворона.
– Нет! – растерянно помотал головой-тыквой Степка. – Да у меня и ручки-то нет… и бумаги тоже…
– Эх, жалко мне, конечно… сокровища такие … просто так-то… ну да ладно… была ни была… для общего дела, – пробормотала Сорока, которая сидела на той же яблоне, только веткой повыше. – Ждите!
И улетела. А Степка с Вороной остались гадать, про какие такие сокровища говорила лесная болтушка.
– В прошлый раз, – хмыкнула Ворона, – она выдавала за бриллиант кусок бутылочного стекла, а еще раньше…
Договорить она не успела, потому что вернулась Сорока:
– Вот ругаете меня … что тащу все … воровкой даже называете… а что бы вы сейчас без меня делали, а? – и она протянула Пугалу лист бумаги и ручку с розовым колпачком.
Помнится такая пропала у Вареньки… Степка подозрительно посмотрел на Сороку.
– Пиши, давай! – рассердилась та. – Да закажи мне серьги большие… блестящие… брошку ещё… и…
– А мне зеркальце… такое… на длинной ручке, – встрепенулась Ворона.
Степка начал выводить буквы. Весть о письме Деду Морозу мгновенно (не без помощи Сороки, конечно) разнеслась по лесу, и скоро возле Степки собрались все лесные жители.
– Мне, – кричал Заяц, – двенадцать морковок!
– Эй, ты ничего не перепутал? – прикрикнула на него Ворона. – Это Дед Мороз, а не овощной магазин!
– Сами считайте! – обиделся Косой. – Зайчиха – раз, я – два, пятеро зайчат, бабушки … две, дед, тетушка Берта, дядя…
– Ой-ой-ой! – испугался Степка. – Я столько букв не знаю!
– И не надо! – успокоила его Ворона. – Пиши: Зайцу – килограмм морковки.
– И чтоб сладкая была! – крикнул тот, но его уже никто не слушал.
– А я хочу, – проворковала Лиса, – что-нибудь для шубки… чтобы она стала еще пушистее, еще…
– А мне тогда – для зубов, – перебил ее Волк, – чтобы были острые, крепкие..!
Степка опять испугался:
– Очень уж длинно!
– Сейчас сократим, – пообещала Ворона, – значит так, Лисе – расческу, Волку – зубную щетку!
Белка попросила орешков заморских арахис, Сова – темные очки, чтобы днем летать можно было, а то все интересное пропускает, Медведь захотел мягкую подушку. Степка очень старался: он писал на листе и вдоль, и поперек, но уместил все желания. Он как раз поставил последнюю точку, когда раздался тихий звон колокольчиков. Высоко в небе мчалась оленья упряжка.
– Это же сани Деда Мороза! Эй, сюда! Сюда! Вот письмо! – загомонили лесные жители.