Цель печатного слова. Только русское терпение можно испытывать бесконечно. Хотя уже и оно плохо помогает русским. Русская психика подавлена или раздражена. В переводе на отдельного человека это означает слабость, вялость, апатию, быструю усталость, чувство одиночества, обиды, осознание, что некому за тебя заступиться. Еще бы, главное чувство человека - любовь к родине - объявляется чем-то нехорошим. Цель газет и журналов - довести русских до состояния дебилов и биороботов. Потоки слов захлестывают нас, как мутная вода прорванной плотины, нас несет направленное к пропасти течение. Русские, доказывают демократические органы, быдло, грязные животные. Русские дворяне возникли из какой угодно нации, только не из русской, - доказывают так успешно, что уже в прошедшие времена сами дворяне гордились, что они предки какого-то осман-паши-бея, предки кучеров и парикмахеров из Бордо. А если нет сил доказать, что Достоевский, Шаляпин, Шолохов, Ильин, Чайковский, Шмелев, Бунин, другие русские обошлись без иностранной помощи, то надо свести на нет их патриотическое творчество. Не получается - надо оболгать. Граждане из Веймара, как описанный Есениным тип, прибывший в Россию "укрощать дураков и зверей", считают, что русских можно выдрессировать. А не удается дрессировка, они и это ставят в вину русским, как же это так, что не хотят опускаться до уровня зверя, которого дрессируют. Наша брезгливость связываться с ними объявляется нашим поражением и слабостью. А тот, кто ввязывается в споры с бесами, вскоре вынужден доказывать, что он не верблюд, не шовинист, не антисемит, что он всего-навсего сказал, что Шагал гениальный еврейский художник. Ведь не стесняется же писатель Анатолий Рыбаков награды Тель-Авивского университета себе как еврейскому советскому писателю, вот с кого надо брать пример. В орудии слова нет ничего нового долгие десятилетия: Иван Грозный кровавый царь, Лермонтов - швед, арап Пушкин воевал с самодержавием, Николай - кровавый, и тому подобное. Слышать это обидно. Оскорбленное чувство справедливости побуждает русских защищаться, а бесам только это и надо, еще бы - их считают за людей. Им всерьез доказывают, что Грозный полезнее Петра, что Павел не солдафон, а патриот России, но кто ж из бесов этого не знает? Все они знают, но им дела нет до правды русский истории, им есть дело уничтожить русскость, русскую душу. Они видят, что вывоз сырья, нефти, леса, минералов, золота никак не влияет на русское отношение к жизни, и вот тут теряются. Как же так? Для бесов главное - золото, власть, русские не цепляются ни за то, ни за другое.
Как надо бороться с бесами? Борьба с бесами есть, и очень эффективная, надо делать свое трудовое дело и не обращать на них внимания. Не тронь дерьмо, оно не воняет, - грубо, но точно говорит пословица. Человеку противно обвинение в воровстве и лени, но пусть человек пожмет на это плечами и идет своей дорогой. Негодяев не переделать, а дуракам надо умнеть. Если бесы называют нашу страну страной дураков, пьяниц, воров, что ж они сами живут в такой стране, такие благородные, выметайтесь отсюда. Вы гости, мы относимся к вам как к гостям. Но ведь гостят день, неделю, месяц, год, но не три же столетия. Если бочка меда надежно закрыта, то она сохранится и в море дегтя. Еще важнейшее в борьбе - наращивание любви к России. Бесы страшно боятся нашей любви к родине. Русский оттого еще русский, что в нем постоянная связь с прошлым родины, что он не роботевропеец, живущий современностью. Враги России не понимают, что своей ненавистью к русским они как раз помогают русским обрести национальное достоинство. Тот, кто втаптывает чужие святыни в грязь, грязен сам и неотмываемо, а святыня пребудет нетленной. Ну-ка убейте Чайковского и Достоевского, Рублева и преподобного Сергия, ну-ка. А объявить, что всякие Черненки, Андроповы, Хрущевы - русская культура? Даже и не русская политика. Смирительная рубашка - страх. Страх в подсознании переходит в инстинкт поступков. Бесы - мастера запугивать. Существуют разные степени страха: застенчивость, боязнь, стеснительность, испуг. Бесы - наглецы, пользуются хорошими качествами стеснительности, застенчивости, они развивают их, превращают в комплекс. Методы просты. Прививается боязнь за здоровье. "Вы ужасно выглядите". Это скажут вам десять человек десятки раз, вы человек мнительный, вы и в самом деле заумираете. "Вы так легко одеты, простудитесь". Будете кутаться, не закалитесь: свежий воздух - главный целитель при простудах. "Не сидите у окна, продует", "Не ходите в легких туфлях". Одними только бесконечными разговорами о болезнях сатана прочно держит нас в страхе за жизнь. Как бороться? Сатанята боятся смелости. Проверьте себя так: в Крещенскую ночь, как бы вы себя ни чувствовали, в полночь идите босиком на снег, выкупайтесь в Иорданской проруби, будет только польза, даже не чихнете. Замена естественных исцелений: бани, воды, воздуха - химическими препаратами убивает волю к жизни, внедряет страх, начинается самовнушение все новых и новых болезней.
Я дочитал. В конце были оставлены два чистых листочка и просьба перед ними: "Для согласных и несогласных замечаний". Решил отдать читать по кругу и глобалистам, и обыкновенным. Наши заседания продолжались. Вечером этого дня на меня набросился Петя. Петя был не один в этом набрасывании, много было Петей по палатам. - По какому праву вы говорите от имени всего русского народа? Но не успел я собраться с мыслями, как поднялся мой двойник, Алексей, и заговорил:
Им плевать на законы, у них судьи знакомы
- Господа детишки, кто-то из вас задал интересный вопрос: по какому праву я говорю от имени всего русского народа? А по такому, что я - русский, вот и все тут мои полномочия. Забавное дело - кто только не кусает русских, а жить без них не могут. Тут уж все как на пень наехали. Вам, детишки, что ни скажи, всему не верите. Не верите, что демократию сделали плутократы для управления дураками, не верите? Зря. Именно так. Создали с помощью науки демагогии. Кто у нас демагогию преподает? В отпуске? Неважно. Включите телевизор, она вся тут. Запишите: демократию создали плутократы с помощью демагогии для управления народом, для внушения ему мысли, что он управляет своей судьбой. Народ поверил, от этого-то демократы числят его быдлом. Все равно не верите? Простой пример: была Россия, стала СССРом. Размеры поменьше, но жить можно. Жили. Демократы видят, что СССР настолько могуч, что и считаться с собой заставляет, ботинком по трибуне стучит, надо что-то делать. Надо все скрепы ослабить, надо партию обгадить, армию и госбезопасность. Дали задание демагогам, те вприскачку заплясали, сделали, трех лет не прошло, задание выполнили, дуракам внушили, что партия - бяка, армия - дедовщина, а КГБ - застенки. Дураки верят. Дуракам говорят, что демократия - власть народа, дураки верят. Однако, дураки-то дураки, а понимают, что жить в державе безопаснее и зажиточней, сытнее. Голосуют за единое пространство, за сохранение СССР. Проголосовали, рады. И кто послушал сей глас народа? Где тот глас и где тот СССР? Очень рады демонократы, домокрады и дерьмократы, как назвал их опомнившийся, но связанный народ. Ворочается в силках, кричит, хрипит, а голос слаб, тонок. Кому скажешь, кто поймет? В суд подать? А слугам сатаны смешно, им плевать на законы, у них судьи знакомы. В ООН? Там и подавно они, там русским ходу нет, там от их имени говорят нерусские, прямо беда. Ах, как возмущаются моими словами те, кто якобы о России пекутся. Именно якобы. Привожу пример международной политики: мы разоружаемся, враги остаются сильными, это как? Это, скажете, русские делают? Может, и есть какие, купленные, а скорее, одураченные.
Разговор с Петей
Сдвинулся мир, но куда конкретно, в какую сторону? Вправо, влево? И туда и сюда враз, от того тошнит, и как иначе; тот тянет влево, рвет глотку и свою и чужую, тот вправо, кулачком у микрофона трясет, - народ смотрит на них, вертит головой справа налево и слева направо - голова кружится. Ну их всех, думает народ и превращается в массу, которая хочет только футбол смотреть да брюхо набивать, а именно такую массу очень желательно правительству иметь. Этой массе вместе с футболом и рекламой вбивается в мозги следующая демократическая мысль: а не пора ли отсталой России в европейское содружество, в европейский, понимаете ли, дом, так сказать, в единое экономическое пространство, а перспективы какие: мир - это семья, это единое государство, вот куда Россия залетает. Лежит Петя, смотрит известия кругом беда, надо, надо, шлепает толстыми губами очередной демократ, надо нам войска чужие звать, порядок наводить. Ошарашит Петя полбанки пойла, думает: самому мне идти на защиту рубежей страшно. Это Петя наедине с собою рассуждает, а на людях Петя вещает так, как ему внушено: мы-де со времен Рюриков порядка сами наводить не умели, оттого все наперекосяк, надо сюда войска ООН, голубые каски. Когда Пете говорят, что все беды наши оттого, что чужим умом правительство живет, Петя для виду соглашается, но торопится домой, ибо там кубок сезона и шестьдесят шестая серия опять же чужого фильма, а также полбанки. Петя очень не хочет верить тому, что на шее России затягивается петля, ему это знать неприятно. Но при всей своей трусости и страхе за свое скотское прозябание Петя не может не знать, что в едином мировом государстве и экономическом пространстве должен быть один государственный язык, Пете придется учить язык, придется считать что почем. А не выучит Петя язык, его и заставлять не будут - Петя есть скот и быдло для хозяев, Пете поставят клеймо на лоб, присвоят номер, дадут карточку для магазина, живи, Петя! И будет Петя жить. А станет Пете грустно среди пайков, разврата, однотипности, загрустит Петя генами нации, Пете ряженых покажут, калинку и казачка перед ним спляшут, матрешку выдадут за безропотный труд, сарафан жене, и так далее. Оставлял же нам все это Гитлер, уважал же он низменные потребности рабов рейха, демократы будут еще сильнее заботиться, они даже бастовать разрешают.