Пред… вкушение.
Табита Мерменстайн была директором школы Гленмор-Парка с 1981 по 1988 год, то есть как раз тогда, когда там учился Джован Стоукс. Джейкоб надеялся, что сумеет выведать у нее что-нибудь, что пролило бы свет на личность предполагаемого убийцы. Сидя перед ней в гостиной, он, признаться, робел и немного нервничал.
Когда Джейкоб сам ходил в начальную школу, его терпеть не могла завуч, мисс Белл. Как-то так получалось, что он все время ввязывался в драки и частенько оказывался у нее в кабинете. Там она кричала на него, казалось, часами, а он сидел потупившись и изо всех сил крепился, чтобы не заплакать. А еще ходил слух, что если она поймает тебя со вшами, то в спортзале тебя побреют налысо прямо перед классом. До сих пор неизвестно, была ли в этих слухах хоть капля правды. Та зверская экзекуция Джейкоба счастливо минула. Но когда в детстве перед сном у него вдруг начинала чесаться голова, он часами лежал, застыв в безмолвном ужасе, что завтра его неминуемо ждет этот позор.
Табита Мерменстайн, надо сказать, смотрелась точь-в-точь как мисс Белл. Ее почтенные седины были заплетены в косу, к которой не дерзнула бы подлезть ни одна на свете вошь. Глаза заставляли устыдиться и ястреба, побуждая его обзавестись очками для высматривания дерущихся непосед или случайных вошек, что топчутся вокруг. Джейкоб поймал себя на том, что впервые в жизни доволен и даже счастлив своей лысиной.
Впрочем, для результативности беседы с мыслями о вшах пришлось расстаться.
— Чем могу помочь, детектив? — спросила Табита ясным и официозным голосом. На входе она предложила Джейкобу воды, но этим ее гостеприимство и ограничилось.
Купер прочистил горло.
— Мисс Мерменстайн, я так понимаю, между восемьдесят третьим и восемьдесят седьмым годом вы возглавляли среднюю школу Гленмор-Парка? Я ведь не ошибаюсь?
— Да, все верно, — подтвердила она после секундной паузы.
— В те годы в ней учился некто Джован Стоукс. Вы такого не припоминаете?
Она тихонько фыркнула — звук, не вполне вяжущийся с ее внешностью и манерами.
— Детектив, в средней школе Гленмор-Парка каждый год обучалось примерно семьсот человек. Предполагать, что я помню кого-то из них тридцать лет спустя, — это, честно сказать, абсурд.
— Конечно, — поспешил согласиться Джейкоб. — Но я был бы счастлив, если б вы попытались все же вспомнить что-нибудь о нем. Он, по всей видимости, в нашем расследовании главный подозреваемый.
— Что за расследование?
— К сожалению, я не уполномочен об этом распространяться.
— В таком случае вы ехали сюда зря. Я не могу толком вспомнить даже преподавателей, которые работали у меня в те годы.
— А кто-нибудь из учителей-предметников мог бы его вспомнить?
— Не берусь судить.
Не женщина, а просто бочонок веселья.
Джейкоб вздохнул.
— У вас, случайно, не сохранились ежегодники тех лет? — полюбопытствовал он.
— Разумеется.
Несколько секунд детектив ждал. Она не шевельнулась.
— Можно мне на них взглянуть? — попросил Джейкоб.
Директриса коротко кивнула и, встав, подошла к высокому книжному шкафу, где начала озирать одну из полок.
— У него какой год выпуска, восемьдесят седьмой? — по-хозяйски осведомилась она.
— Совершенно верно.
Мисс Мерменстайн вытащила пожелтевший от времени фолиант и вернулась с ним на диван. Джейкоб протянул руку, но вместо того, чтобы отдать фолиант ему, директриса начала перелистывать страницы.
— Ага… Вот, — неожиданно сказала она и протянула книгу в раскрытом виде. На странице были тронутые возрастом портреты с именами. В третьем ряду слева располагалась фотография паренька с короткими каштановыми волосами и бессмысленной улыбкой на камеру. Под снимком действительно значилось: «Джован Стоукс». Джейкоб сразу уловил сходство с полицейским наброском.
— А есть еще какие-нибудь его фотографии? — спросил он, перелистывая страницы. Школьные кружки, портреты преподавателей, факультативы, мероприятия — все это заполняло страницы.
— Возможно, — ответила Табита. — Если он участвовал в общественной работе, то, скорее всего, там есть и другие его фотографии.