Вот и теперь Рокси Мэллой не улыбалась. Сняв шляпу, она обнажила иссиня-черную шевелюру с фирменным знаком – двумя сантиметрами белых корней волос.
– Уж такова жизнь, миссис X. – Миссис Мэллой швырнула шляпу на стол, следом полетела огромная сумища, в которой моя верная помощница таскает бутылку джина (на всякий пожарный случай). – Одна пакость за другой.
Здравый смысл подсказывал, что миссис М. никак не могла прознать о появлении Герты. Тем не менее, схватившись за чайник в надежде задобрить домработницу чашкой душистого напитка, я начала с извинений за то, что имела наглость нанять иностранку, не посоветовавшись с миссис Мэллой.
– И как же ее кличут? – Черненая бровь миссис Мэллой поползла было вверх, но вдруг устало поникла.
Рокси погрузилась в кресло-качалку.
– У нее забавное имя. – Я едва не споткнулась о вытянутые ноги в черных ажурных чулках, так торопилась вручить миссис Мэллой чашку.
– Что? Чудное имечко? – Последние слова были произнесены с явным отвращением. – Какая-нибудь молодая девка, что двух слов по-английски связать не может, по дому ходит с распущенными лохмами и не знает, в какую сторону вертеть кран на кухне?
– Это очень милая дама. – Я глянула на Тобиаса, опасаясь, как бы он не замяукал, протестуя. Кот все еще не простил Герту за то, что та привела в дом собаку. – Она немножко старше, чем обычно бывают помощницы-иностранки.
– Возраст – не помеха! – Миссис Мэллой с мрачным удовольствием причмокнула губами в форме бабочки.
– Помеха чему? – Я попыталась рассмеяться. – Похищению детей?
– Скорее, похищению вашего мужа. – Рокси со звоном опустила чашку на блюдце – руки ее сегодня отчего-то не слишком слушались. – Но не мне вас судить, миссис X., все мы грешницы. Я никогда не бросала в ближнего камни, а уж тем более теперь…
– Да что случилось? – Я выхватила у Рокси чашку, не дожидаясь, пока она ее уронит.
Миссис Мэллой рукавом платья из черной тафты утерла слезу.
– Только не надо воображать о себе бог знает что, миссис X.! Позор падет на меня, не на вас. Это на меня станут показывать пальцем на улице, когда пойдут слухи.
– Какие слухи? – растерянно переспросила я.
– Что я… – Миссис Мэллой подавилась всхлипом.
– Да? – осторожно поднажала я, когда Рокси обрела дыхание.
– Что я в ожидании…
– В ожидании чего? – Моя мысль металась между пришельцами с Марса и приглашением на обед к королеве.
– Того самого, что имеют в виду все женщины, когда говорят, что они в ожидании. – Миссис Мэллой откинула свою черно-белую голову, ее глаза в упор уставились на меня. – Ребеночек на подходе, вот о чем я вам талдычу! Плоть от плоти моей, родная кровиночка, плод моего падения на заднем сиденье «ровера».
– Вы уверены, что не ошиблись? – Я плюхнулась на стул со всего размаха, так что зашумело в голове. Миссис Мэллой было за шестьдесят.
– Ошиблась?! – Она посмотрела на меня как на идиотку. – По-вашему, я уже сорок лет ошибаюсь? Порой мне становится тревожно за вас, миссис X., вы часто витаете где-то на розовых облачках с плюшевыми мишками. Так вот, довожу до вашего сведения: я ожидаю Джорджа, моего сына, о котором здесь никто ни сном ни духом не ведает, потому что он вырос и уехал, прежде чем я перебралась в Читтертон-Феллс, а я не считала нужным о нем упоминать. Матерью-кукушкой – вот как обзовут меня здешние пустобрехи.
– Вовсе нет.
Но Рокси не позволила себя утешить.
– В последнее время Джордж не давал о себе знать. Но вчера вечером позвонил. Похоже, он женится на шикарной молодой леди и они хотят заявиться сюда, чтобы старая мамуля обняла их и благословила.
– Но это же замечательно!
– Вы запоете по-другому, – холодно отозвалась миссис Мэллой, – когда узнаете, на ком он женится.
– Какая мне разница на ком? – Я засуетилась, накрывая завтрак для близнецов. – Выше голову, миссис Мэллой! Вас ждет счастливое событие, а вы расстраиваетесь. Вы не только не потеряете сына, но еще и обретете дочь.
– Да мне-то чего расстраиваться, миссис X., я за вас переживаю! – Миссис Мэллой встала во весь рост на своих каблуках-шпильках, распрямила мощные плечи и посмотрела мне прямо в глаза. – Видит бог, я пыталась смягчить удар, столько сил на это положила! Но, похоже, лучше сказать напрямик, и если вы развалитесь на части, значит, так тому и быть. Мой сын Джордж обручился с вашей кузиной Ванессой!
Глава четвертая
Определенно, миссис Мэллой хлебнула из заветной бутылочки, прежде чем явиться в Мерлин-корт. Ее единственный сьшок Джордж не мог обручиться с этой гарпией! С моей непристойно великолепной кузиной Ванессой! С той самой особой, что сидела у меня в печенках, с тех пор как нас познакомили в шестилетнем возрасте и она спросила, мальчик я или девочка.
Ванесса, преуспевающая манекенщица и роковая женщина до мозга костей, лишь однажды глянула на меня с искоркой зависти в глазах. Это случилось в тот славный день, когда я объявила о своей помолвке с Беном. Но кузина быстро оправилась от минутной слабости, сообщив мне, что такой обаятельный красавец, как Бен, женится на мне не иначе как ради денег.
И вот теперь, после долгого благословенного отсутствия, Ванесса вновь появится в Мерлин-корте. И в ее новом пришествии я не могла не винить миссис Мэллой.
– По словам Джорджа, – произнесла опечаленная родительница, вылив половину содержимого чайника на цветы в горшках и поставив на огонь остальное, – они познакомились на какой-то вечеринке. Это была любовь с первого взгляда.
– Ваш сын, должно быть, завидная партия. Я мрачно уставилась в окно. В саду Герта играла с близнецами в салочки. Очевидно, выигрывал тот, кто первый шлепнется. Впрочем, стоит ли предъявлять к людям высокие требования? (Мои моральные устои явно пошатнулись.) Я должна еще радоваться, что няня не умыкнула детей и не держит их пленниками где-нибудь в Альпийсках горах с единственной целью научить малышей распевать тирольские песни. Однако, сделав над собой усилие, я изобразила улыбку. В глубине души я была убеждена, что, если бы миссис Мэллой лучше приглядывала за своим отпрыском, Ванесса никогда бы не наложила на него лапу.
– Красавчиком моего Джорджа не назовешь. – Рокси выудила из своей хозяйственной сумки бутылку и щедро плеснула джина в чай. – Когда ему было несколько месяцев, я показала его пластическому хирургу, но ничего нельзя было сделать, разве что вывернуть ему лицо наизнанку. Маленький паршивец пошел в отца, который, если мне не изменяет память, был моим вторым… или третьим… мужем. – Сделав это тяжкое признание, миссис Мэллой подала мне чашку и упала на стул. – Когда я вышла замуж в последний раз, то дала Джорджу мою собственную фамилию, и вот как он меня отблагодарил. Обручился с зазнайкой, которая станет, глядя на меня, нос воротить!
Любопытная мысль! Почему Ванесса, законченная гордячка, опустилась до мезальянса? Ее мать, моя тетушка Астрид – в золотом пенсне и с родословной, как у призового пекинеса, – вряд ли ринулась сломя голову в редакцию «Таймс», чтобы дать объявление о помолвке.
– Если Ванессу привлекла не внешность Джорджа, – я рассеянно постукивала ложечкой по чашке, – значит, он обладает необычайной сексуальностью.
– Что-то прежде не замечала. – Миссис Мэллой сложила губы трубочкой и подула на чай. – Чем он обладает, так это деньгами. Куры не клюют!
– Правда? – Я с отвращением представила камень на обручальном кольце Ванессы размером с Гибралтарскую скалу.
– Как ни крути, а Джордж молодец, – Рокси добавила себе джина, – сумел выбиться в люди. Несколько лет назад он с приятелем затеял производство какой-то спортивной ерунды и с тех пор купается в бабках. В последней открытке на Рождество он написал, что открывает третью фабрику.