Но девушки замешкались у их столика, а хорошенькая непрерывно болтала. Она рассказала, что парень ее сестры поступил в Йель в тот год, когда Лоринг был на старшем курсе, и явно думала, что это делает их почти друзьями.
– Брейди Мелтцер. Он говорит, что вы были знакомы.
Лоринг пожал плечами. Имя ему ничего не говорило.
Девушка засунула под солонку маленький кусочек бумаги, и Элиза резко выпрямилась на стуле, протянула руку и схватила его.
– Кристи и Джанис, – прочитала она вслух, – комната номер двести семьдесят один. Это как понимать: приходи и выбирай или специальное предложение – две по цене одной?
Лоринг закрыл рот рукой, а Кристи побледнела, выхватила у Элизы записку и вылетела из ресторана. Подруга бежала за ней как собачка.
– Извини, – сказала Элиза. – Надеюсь, ты не собирался воспользоваться предложением. У меня сегодня агрессивное настроение.
Лоринг только покачал головой, жалея в душе, что вспышка Элизы вызвана не тайной ревностью, а явным презрением к чужой невоспитанности.
– Такое ведь часто случается? Когда девушки сами предлагают себя тебе? – Она дождалась его кивка и продолжила: – Просто непостижимо. Ты сидишь со своей девушкой и тихо-смирно пытаешься поесть, а у них хватает наглости так навязываться. Они просто глупые или абсолютно испорченные?
Лоринг решил, что весь остаток ужина он будет считать Элизу своей девушкой.
– Дувр, – нечаянно произнес он вслух.
– Ты о чем?
– Ни о чем. Делавер.
Она поставила локти на стол, оперлась подбородком на кулачки и, пока он ел, не отрываясь смотрела в его тарелку с супом. И по ее взгляду было ясно, что, если он сейчас уберет тарелку, она ни за что не сможет вспомнить, что в ней было. Он знал, что она думает о Поле, и впервые в жизни испытал черную зависть, которая оказалась похожей на клыки саблезубого тигра, рвущие грудь.
Если бы сейчас был каменный век, дело решилось бы простым дарвиновским способом. Он был старше, выше и сильнее, и закон о победе сильнейшего, вероятно, сработал бы в его пользу. Но сейчас, в центре Вашингтона, он был бессилен против своего соперника. А оттого, что Пол ему нравился, становилось еще хуже.
Лорингу было необходимо изгнать Элизу Силум из себя. Выбросить полотенце, уйти с ринга и признать свое поражение. Это будет прощальный ужин, сказал он себе. Радуйся сейчас, потому что завтра все будет кончено. Ты больше не будешь с ней встречаться.
– Лоринг, – сказала она тихо, прервав его суровый монолог. – А ты когда-нибудь говорил им «да»?
В вопросе явно был какой-то подтекст, которого Лоринг не смог расшифровать. Он отрицательно покачал головой.
– Знаешь, как я их называю? «Герпес на палочке».
– Ты когда-нибудь изменял Джастин?
Он отложил ложку и вытер салфеткой рот.
– Ты всем задаешь такие вопросы или просто дразнишь меня?
Она улыбнулась быстрой смущенной улыбкой, которая сразу же исчезла.
– Не хочешь отвечать?
Конечно, он ответит ей. Он сказал бы ей все, включая код своей банковской карточки, если бы она захотела его узнать.
– Нет. Я никогда не изменял Джастин.
– Никогда? Даже не целовался с другими?
Он положил правую руку на сердце.
– Клянусь своими детьми.
– А хотел когда-нибудь?
Он задумался.
– Не знаю, – ответил он честно. – Надо признать, были моменты, когда соблазн был довольно велик. Иногда встречаешься с очень интересными людьми и очень привлекательными. Но думать – это одно, а делать – совсем другое. Сделать – значит переступить черту, а я не из тех, кто легко это делает.
– Я думаю, Джастин сошла с ума, когда позволила тебе уйти.
И опять ее прямота была слишком искренней и печальной, чтобы содержать какой-то зашифрованный смысл, намек на возможность любви. Если бы он был смелее или хитрее, он мог бы воспользоваться этим моментом и признаться ей во всем, пообещать стать для нее всем, чем был Пол, и еще гораздо большим, если только она даст ему шанс.
– А ты? – спросил он. – Ты изменяешь Полу?
– Нет, – ответила она, решительно отметая такое нелепое предположение.
Официантка принесла Элизе омлет и огромный клубный сандвич и картошку фри Лорингу, и он отодвинул в сторону пустую тарелку, освобождая место для нового блюда. Несколько минут они ели молча. Наконец Элиза взглянула на него.
– Как ты думаешь, а Пол будет?
Она взяла у него с тарелки ломтик картошки. Ему так понравилось, что она сделала это, не спросив, и что окунула картошку в его кетчуп, что он никак не мог вспомнить столицу Оклахомы: Тулуза или Оклахома-сити?
– Я думаю, Пол будет – что?
– Через два месяца в отеле в Сиэтле какая-нибудь Кристи прошепчет ему в ухо номер своей комнаты. Как ты думаешь, он зайдет?