Первый механизм — принудительная девальвация
Установление тотального экономического господства глобократии было произведено при помощи главного инструмента — искусственного обесценивания украинской валюты. Немедленно после победы Майдана, в 2014 году, в обмен на политическое признание и предоставление кредитов от международных организаций новое самозваное руководство страны обязалось провести искусственную обвальную девальвацию гривны. Этот процесс был заранее подготовленным и спланированным. В общих чертах все проделывалось следующим образом.
По итогам 2014 года, первого года после Майдана, валюта была обесценена на 100% год к году.
По итогам 2015 года, гривна была искусственно обесценена еще на 50% год к году.
В итоге, в начале 2016 года гривна, при сопоставлении с 2013 годом, потеряла две трети своей стоимости, обвалившись почти на 70%! До конца 2016 гривна потеряла еще 10 процентов, и процесс продолжается в 2017. Это -факт. Миллионы украинцев из статуса представителей среднего класса мгновенно рухнули в бедность и даже нищету. Объясняя подобного рода провал, монетарные власти Украины и руководство МВФ развели тяжелую демагогию, стараясь втолковать украинскому охлосу, будто сокрушительное обесценивание национальной валюты производится в интересах населения, а также во имя высокой идеи модернизации экономики Украины, которая совсем скоро, мол, встанет на европейские рельсы. Ну и все в таком духе, вроде грядущих инвестиций, инноваций, хабов и технопарков. Однако все это были пустые слова, за которые никто не собирался и не собирается отвечать. Как говаривал старый президент, правивший до эры великой европейской интеграции, «погнали порожняк».
Зато, впрыснув в информпространство очередную порцию словесных испражнений о «европейском выборе, модернизации и реформах», монетарные власти провернули еще два обергешефта:
1. НБУ практически отказался от ведения операций на открытых рынках, которые могли бы восполнить некоторое количество реальных денег, утраченных украинской экономикой.
2. Национальный банк Украины на фоне обвального падения экономики, которое началось сразу после Майдана, принял решение резко поднять ставку рефинансирования с 6,5 до 30%.
Эти действия мотивировались будто бы острейшей необходимостью «снизить инфляцию». Что поражает? В стране, где за время независимости наплодились сотни тысяч так называемых экономистов, несуразность столь нелепого объяснения ни у кого в академическом и экспертном сообществе не вызвала удивления. А зря! Ведь по итогам 2013 года, уровень инфляции составлял всего–то… 0,5%! Зато после того, как НБУ под руководством советчиков из МВФ развернул «таргетирование инфляции», она, по итогам 2014 года, подпрыгнула в 50 (!!!) раз и составила 24,9%. И это по официальным данным. А на самом деле, не менее, чем в 100 раз.
Понятно, что пояснения НБУ о будто бы критических дисбалансах в украинской экономике и необходимости бороться с инфляцией — это фальшивка. Все мероприятия НБУ — девальвация, поднятие учетной ставки НБУ и, в итоге, зажим денежной массы — производились с другими целями, малопонятными большинству граждан.
Цели эти иные и совершенно противоположны громким декларациям элиты Майдана. Чтобы их осознать, следует детально разобраться, как же в реальности, а не на словах повлияли на украинскую экономику вышеозначенные шаги Нацбанка. Давайте во всем этом разберемся и выясним, сколько у нас с вами было выпотрошено, а также кому все это досталось. Понятно, однако, что никаких заявленных на Майдане инвестиций, инноваций, хабов и технопарков эти меры на Украину не приманили.
Первым делом читатели должны понимать, что количество денег, находящихся в обращении в нормальных условиях, обычно пропорционально величине национальных богатств, вовлеченных в экономический оборот. Денег должно быть достаточно для обслуживания экономических сделок при существующем масштабе цен. Если денег становится меньше, чем нужно, то экономические процессы в государстве резко замедляются, а цены, из–за дороговизны кредита, растут, провоцируя инфляцию издержек.
Так вот, как только НБУ объявил о принудительной девальвации гривны и, в конце концов, поднял стоимость доллара на 200% (до 25 грн. и более), в экономике немедленно образовался обрушительный перекос. Дело в том, что все национальные богатства у нас оценены в долларах, и для их экономического обслуживания на конец 2013 года в экономике имелось гривенной массы 909 млрд, при курсе национальной валюты 8 грн. к 1 доллару. Именно такое количество гривен в обращении было минимально(!) необходимо, чтобы украинская экономика функционировала более–менее предсказуемо, хоть и без какого–то роста, но, по крайней мере, без платежных тромбов и всплесков инфляции. Но когда цену нацвалюты искусственно снизили втрое, то для финансового обслуживания активов, стоимость которых в долларовом эквиваленте оставалась неизменной, наличествующей гривенной массы стало резко недоставать.