— Привет, Татум.
— Что ты сделала? — её шепот был паническим.
— Мне нужно, чтобы ты уточнила этот вопрос.
— Ты рассказала Башу о «Сладких Грёзах»?
— Да. Не понимаю, как он ещё не узнал. Его братья связаны с тобой и Майлзом.
— Он избегал нас. Даже если бы не избегал, он бы не узнал. Нельзя говорить Башу такие вещи — он действительно что-нибудь предпримет, — шипела она.
— Например что?
— Например, купит участок, на котором находится в кондитерская Синди, и выселит её.
— Чёрт. — я взглянула на Себастьяна.
Он всё ещё яростно печатал.
— Я разберусь с этим, — сказала я, положив трубку и отключив телефон.
Похоже, мне придется ещё немного надавить на него.
Я обмакнула палец в шоколад, прилипший к чаше, и шагнула в личное пространство Себастьяна.
Его взгляд метнулся вверх, когда моё тело почти соприкоснулось с его телом.
— Ты можешь попробовать это на вкус, чтобы убедиться, что это вкусно? — я поднесла палец к его губам, не дожидаясь ответа.
Сначала Баш не двигался.
Я начала проводить пальцем по его нижней губе — примерно так же, как он прикасался к моей в клубе — но он не дал мне возможности закончить. Баш поймал моё запястье и, не сводя глаз с моего пальца, обхватил его губами. Его язык медленно поглаживал кожу, и я затаила дыхание.
Его глаза запылали, а вожделение вокруг меня нарастало. Я представила себе этот язык на других, более чувствительных частях моего тела. Надеюсь, он тоже.
Он не спешил отпускать меня, лизал и сосал до тех пор, пока у меня не подкосились колени.
Возможно, он все-таки может быть нежным?
Наконец он отпустил меня.
— Это вкусно. — рычание в его голосе подсказало мне, что он говорил не о шоколаде.
У меня подогнулись пальцы на ногах.
— Раз уж ты так интересуешься моей сексуальной жизнью, может, тебе стоит познакомиться с ней поближе?
— Это очень трудно сделать, не питаясь. — рычание в его голосе стало ещё сильнее.
— А если ты будешь питаться, у тебя появится зависимость.
— Без сомнения.
Моя похоть удовлетворит его так, как никто другой никогда не сможет.
От этой мысли у меня ещё больше подогнулись пальцы на ногах.
— Похоже, мне придется найти кого-то другого, кто позаботится о моих потребностях. — я начала отступать, но его рука поймала меня за бок.
Прямо под грудью.
Его большой палец легонько коснулся нижней части моей груди.
— Следующий мужчина, который прикоснётся к тебе, лишится жизни, Бринли.
— Включая тебя?
— Нет. Ты принадлежишь мне.
— Я принадлежу сама себе.
Его большой палец снова погладил нижнюю часть моей груди, чуть сильнее, как будто это было наказанием.
— Снова согласна не соглашаться.
Агх.
Он был в бешенстве.
И мне всё ещё нужно было украсть его телефон.
Что означало продолжение отвлекающего маневра.
— А что, если он сначала купит мне цветы, Дэш? Ты же знаешь, цветы означают, что парень настроен серьезно.
— Он может купить тебе столько цветов, сколько ты захочешь, но не пройдет через мою входную дверь и не прикоснется к твоей коже.
Я выхватила у него из рук телефон.
— Я запишу это. Заниматься сексом только на крыльце и позволять ему прикасаться ко мне только через одежду.
Он зарычал на меня, его руки легли на мои бёдра и крепких сжали.
Я посмотрела на его телефон и обнаружила на экране почти законченное сообщение.
В нём был указан адрес объекта, который, как я полагала, и был «Сладкие Грезы», и указание приобрести его любым способом.
Я удалила черновик и начала засовывать телефон в лифчик, пока не поняла, что на мне его нет.
Дерьмо.
Себастьян поднял брови, когда я снова посмотрела на него, а его телефон был наполовину в моей рубашке.
— Что ты сейчас делаешь?
— Мешаю тебе разрушить малый бизнес. — я ткнула его в грудь, убирая его телефон от своей груди и пряча его за спину. — Я рассказала тебе о Синди не для того, чтобы ты решил проблему. Не всё нужно исправлять. Я рассказала тебе, чтобы ты понял, почему тебе нужно поговорить с братом.
— Этот вопрос явно требует решения. — он потянулся за мою спину, и я быстро отошла.
Он шагнул вслед за мной.
Я сделала ещё один шаг, повернувшись спиной к кухне.
Баш последовал за мной.
И продолжил следовать, пока моя задница не уперлась в край кухонного стола.
У меня вырвалось «уф» при касании.
Его современная мебель с острыми углами была занозой в моей заднице. В буквальном смысле.