– Давай сначала выясним, есть ли вообще, о чем спорить, – миролюбиво предложила Эстель и протянула дочери пакетик с тестом.
– Когда ты только успела? – пробормотала Оливия, не слишком удивляясь. Вот если бы мама не привезла тест, она бы удивилась.
– Я же знала, что ты еще полдня будешь решаться дойти до аптеки, раз уж три недели не могла собраться!
– И как им пользоваться?
– Там все подробно написано. У тебя есть пластиковые стаканчики?
Оливия кивнула.
– Отлично! Тогда возьми один и отправляйся в ванную. Только, Лив, сделай все как следует, не хотелось бы ошибиться!
Дочь тяжело вздохнула и удалилась. Она так хотела, чтобы они ошибались, чтобы все это было неправдой и она сейчас увидела доказательство этому. Но со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Оливия тяжело вздохнула и разорвала пакетик.
Эстель только сейчас позволила волнению вырваться наружу. Видя, как переживает дочь, она просто не могла себе позволить даже побледнеть, но сейчас, когда Оливии не было в комнате, Эстель заломила руки и закусила губу. Впрочем, она была почти на сто процентов уверена, что скоро станет бабушкой, достаточно посмотреть на Оливию! И все же очень волновалась.
Наконец Оливия вышла из ванной. Ее лицо было непроницаемым, но это сказало Эстель гораздо больше, чем любые эмоции. Оливия молча протянула матери тест: окошечко было ярко-голубым, как весеннее небо.
– Значит, мы не ошиблись, – тихо сказала Эстель.
– И что делать дальше? – растерянно спросила Оливия.
– Для начала реши все для себя. Только прошу, дорогая, не принимай скоропалительных решений, о которых потом будешь сожалеть всю жизнь! Хотя бы поговори с врачом.
Оливия вздохнула и кивнула.
– Хочешь, я схожу с тобой? – нежно обнимая дочь, спросила Эстель.
Оливия покачала головой.
– Все же мне тридцать пять, пора быть самостоятельной. Но ты побудешь со мной хотя бы до понедельника?
– Я останусь у тебя столько, сколько ты захочешь.
4
Доктор Стейтси белозубо улыбался своей новой пациентке, всем своим существом выражая радость от общения с ней. Оливия даже стало немного неловко, она-то никакой радости не испытывала! Но доктор Стейтси считался лучшим специалистом, которого могла позволить ее страховка, так что приходилось напрягать мышцы лица и посылать доктору не менее восторженные улыбки.
– Итак, мисс Хэмстон, с чем вы ко мне пожаловали?
– Понимаете, у меня задержка... три с половиной недели. Вчера я купила тест...
– И как?
– Положительный результат. Но ведь возможна и ошибка? – с надеждой спросила она.
– Понимаете ли, дорогая моя мисс Хэмстон, когда наступает беременность, организм начинает вырабатывать определенные гормоны, нет ни одного состояния, когда бы это могло повториться. Так что вероятность ошибки ничтожно мала.
– И все же она есть? – настаивала Оливия.
– Ошибка может быть в том случае, если плод не укрепился и произошел выкидыш. Получается, вроде как бы гормоны в норме, а беременности уже нет. Но у вас уже большой срок задержки, так что, если вы все еще не можете поверить, мы сейчас сделаем анализы и я вас осмотрю.
– А в этом случае результат будет точным?
Доктор усмехнулся.
– Знаете, я в своей жизни видел больше беременных женщин, чем не беременных, так что уже научился определять беременность практически на глаз. У вас все признаки налицо. Но чтобы вы не волновались, мы проведем все положенные процедуры.
Оливия согласно кивнула, чувствуя, что пора сдаваться и решать, что же делать дальше.
Через два часа доктор принялся улыбаться еще шире, хотя Оливия была уверена, что это уже невозможно.
– Я не ошибся, мисс Хэмстон, вы ждете ребенка. Ваш срок пять недель. Так что уже меньше чем через восемь месяцев вы сможете увидеть своего малыша!
Оливия опустила глаза и почувствовала, что стремительно краснеет.
– Что-то не так? – участливо спросил доктор.
– Понимаете, я не могу сейчас родить ребенка! – умоляюще сказала Оливия.
– Почему же?
– Я... я не готова.
– Вы говорите глупости, мисс Хэмстон! И в вашем-то возрасте! – недовольно прервал ее доктор и, чтобы подчеркнуть свои слова, постучал стетоскопом по столу. – Вам уже тридцать пять лет, ваш организм сделал все, чтобы вы не опоздали. Как я понимаю, эта беременность случайная?
Оливия лишь кивнула и отвела глаза, все же неприятно признаваться, что все проблемы из-за неаккуратности.
– Так вот, наше тело часто знает гораздо лучше нас, что, как и когда нужно делать. Оно чувствовало, что может упустить последний шанс. Скажите, вы делали когда-нибудь аборт?
– Нет.
– Когда двадцатилетним не рекомендуют прерывать первую беременность, сами понимаете, что можно советовать в вашем возрасте!
– Не такой уж у меня и возраст, – сердито бросила Оливия.
– Да, для карьеры, любви и тому подобное вы еще молодая женщина. Но для рождения ребенка... В общем, мисс Хэмстон, это ваш последний шанс родить. Я говорю вам это вовсе не потому, что хочу получить еще одну пациентку. Поверьте моему опыту, слишком часто ко мне приходят женщины за сорок, отчаянно пытающиеся забеременеть. У многих в анамнезе несколько абортов, совершенных, когда им было не до того. И чем все заканчивается? В лучшем случае они лежат семь месяцев в клинике, а потом начинаются преждевременные роды и большинство младенцев не выживает.
– Но ведь... – робко начала Оливия.
– Вы хотите сказать, что это не про вас? Все так думают, мисс Хэмстон, абсолютно все! Если вы не желаете думать о здоровье вашего будущего ребенка, подумайте хотя бы о себе! Поздние роды гораздо хуже, чем ранние. Что вас останавливает сейчас? У вас есть работа, и она останется за вами. Когда ребенок родится, конечно, придется нанять няню, есть еще родственники, которые хотя бы иногда будут помогать вам. Подумайте, мисс Хэмстон, многие женщины работают и растят ребенка!
– Я все это понимаю, доктор! – раздраженно прервала его Оливия. – Для меня это не составляет проблемы, дело в другом.
– В чем же?
– Я не имею ни малейшего понятия, кто отец моего ребенка! – выпалила Оливия.
Вместо смятения и растерянности на лице доктора появилось недоумение.
– Вам это мешает любить ребенка?
– Нет, но...
– Тогда что же? Как минимум треть моих пациенток растят детей в одиночестве. Это не правильно, но такое уж нам с вами выпало время. Только помните, что, если ребенка будет любить хотя бы один человек, это уже неплохо. Многие дети лишены и этого.
– Понимаете, я забеременела исключительно из-за того, что выпила лишнего.
– И сколько же вы выпили?
– Бокала два шампанского.
Доктор расхохотался.
– Это, конечно, не очень хорошо и во время беременности вы должны вообще отказаться от алкоголя, но объем вы назвали смехотворный. У вас достаточно здоровый организм, Оливия... Можно я буду вас так называть?
Она согласно кивнула.
– Уверяю вас, – продолжал доктор, – ребенок не пострадал. В любом случае чуть позже мы возьмем пробы околоплодных вод, и, если будут какие-то нарушения в развитии, я сам предложу вам сделать аборт, как бы противно моей природе это ни было.
– Доктор, прошу вас! Чем больше срок, тем хуже мне будет! Дайте направление сейчас! – взмолилась Оливия.
– Вы понимаете, что больше не сможете родить? – уточнил доктор.
Оливия сглотнула, но уверенно ответила:
– Да.
– И все же настаиваете на аборте?
– Да!
– Скажите, Оливия, вы выполните одну мою просьбу? Все же вы пришли ко мне за советом...
– Смотря, что это будет за просьба, – осторожно ответила Оливия.
– Я прошу вас подумать еще хотя бы три дня. Я запишу вас на операцию на понедельник. Если вы так же будете уверены в том, что хотите избавиться от ребенка, мы сделаем вам аборт и постараемся, чтобы операция не повредила вам. На этом сроке три дня роли не сыграют, но я хочу, чтобы вы их использовали с пользой для себя и для ребенка.