Он вопросительно взглянул на Купидона, одобрит ли тот его порыв, и не рассердится ли на упоминание о своей матери, но Купидон, несмотря на свое божественное происхождение, одобрил и поощрил Главу администрации:
- Конечно друг. А кто же еще? Только настоящий друг мог выдержать мой "чудесный" характер, и не сдать меня туда, куда ты неоднократно собирался меня препроводить. И имел на это полное право. Но ты не воспользовался этим, за что я тебе очень благодарен. А насчет привета Венере, так я передам ей твой привет и еще расскажу о "Венере Ильской". Думаю, ее повеселит эта остроумная выдумка.
- Ну, стоит ли, вообще, говорить об этом, - остановил его Василий Петрович.
- Действительно, не стоит, - сказал Купидон, и обратился к Ксафану, - Ну, что, дружище? Ты, надеюсь, не сомневаешься, в этом?
- Я - не сомневаюсь. Просто будет скучно без тебя. Всегда бывает трудно расставаться с хорошими друзьями... - констатировал Ксафан.
- Но, ведь, мы не навсегда с вами прощаемся, - неожиданно для Ксафана и Василия Петровича, со всей серьезностью заявил Купидон.
- Что ты имеешь в виду? - удивленно пожав плечами, спросили его друзья.
- А вы не догадываетесь? Я имею в виду то, что мне придется как-то позаботиться о счастье ваших отпрысков. Вы, ведь, наверняка не захотите, чтобы они остались бобылями или старыми девами на всю жизнь? - хитро улыбаясь, осведомился Купидон.
- Конечно, же, не захотим, - ответили те.
- Ну, вот и придется мне воспользоваться своими стрелами, чтобы ваши пожелания на этот счет осуществились, - и Купидон как всегда залился смехом, - А по такому случаю, мне будет просто необходимо спуститься на Землю. Мои стрелы, - просто стрелы, а не ракеты, которые могли бы достигать Земли прямо из Рая.
- Значит, мы еще увидимся? - обрадовались оба.
- Это будет зависеть от вашего стремления увидеть меня. Вы, наверняка знаете, что иногда желания способны материализоваться. Так что дерзайте и у вас получиться. Ну, а сейчас давайте прощаться.
Они крепко обнялись на прощание, и Купидон, взмахнув своими крылышками, исчез в небесах.
Ксафан тут же отправился к своей молодой любимой жене Анечке. Сейчас, во время медового месяца, они наверстывали упущенное ими общение, которое во время ухаживания было невозможно, в виду их большой занятости в тот период времени.
Василий Петрович остался один в своем кабинете. Однако его одиночество длилось не долго. Вскоре в дверь настойчиво постучали.
- Входите, - не заперто, - отозвался он на стук.
И в дверь вошла инициативная группа представителей правящей партии с предложением избираться на грядущих выборах в Думу именно от их партии, потому что он очень успешно проводит в жизнь замыслы партии, в отличие от других их ставленников.
- Позвольте, - внимательно выслушав их предложение, произнес Василий Петрович, - Я даже не вхожу в ряды вашей партии...
- Это не проблема. Мы вас примем в наши ряды, хоть сегодня. Можно прямо сейчас. А когда вы станете депутатом, у вас будет квартира в Москве, за вами будет закреплена машина с мигалкой и всякие другие привилегии. А работа, в общем-то, не пыльная. Главное во время на нужные для партии кнопки нажимать. Так вы согласны? - спросила женщина, входившая в инициативную группу.
Ее манера разговора чем-то напоминала чертовку Лилиан. Такой же напор, такая же экспрессия, такие же завидные предложения. Единственное, что ее отличало от Лилиан, так это полное отсутствие шарма. Хотя было видно и невооруженным глазом, что она к этому очень стремилась.
- Видите ли, у меня уже есть своя квартира, и своя машина тоже есть, и живу я в ближнем Подмосковье, до Москвы рукой подать. Так что многое из того, чем вы меня соблазняете, - у меня уже есть. А нажимать кнопки, зачастую принимая несусветные законы, - у мня не возникает желания... - и тут он осекся. Заминка вышла по вполне понятной причине. - "А если я так резко откажусь, - в следующий раз могут и не пригласить? Ведь быть Депутатом Государственной Думы, значительно престижнее, чем Главой администрации поселка городского типа" - правильно рассудил он, а потом, неожиданно для себя, спросил, - А можно я подумаю над вашим предложением?
- Конечно можно. Только быстрее думайте. У нас, помимо вас, есть и множество других кандидатов, которых и уговаривать не надо, потому что они сами приходят и просят, чтобы их выдвинули в депутаты, - обиженно произнесла самая "инициативная" из инициативной группы. После этих слов, инициативная группа с чувством собственного достоинства и исполненного долга удалилась из его кабинета.
Иногда подобные инициаторы бывают столь наглыми и назойливыми, что любыми средствами хочется умерить их пыл, или поступить вопреки их просьбе. И всегда, после столь агрессивной агитации, стоит задаться вопросом над тем: кому это нужно и выгодно, чтобы потом проигравшим не приходилось долго выслушивать от выигравших, историю о том, что "бесплатный сыр бывает только в мышеловке". Или выигравшим и мышеловка не помеха жрать дармовой сыр оттуда?
Едва за ходоками закрылась дверь, как настойчиво зазвонил телефон. Так настойчиво он не звонил еще ни разу.
- Я вас слушаю, - сообщил Василий Петрович, находящемуся на другом конце провода.
- С вами говорит... - и тут Василий Петрович сам узнал голос говорившего, который по несколько раз в день, по различным поводам, обычно звучал с экранов телевизоров, - Василий Петрович, я тут подумал, что вам, с вашими организаторскими способностями, уже стало маловато поле вашей деятельности, то есть поселок городского типа. Уже давно пора перебираться в столицу, и приносить пользу не только жителям поселка, но и жителям всей страны. Вы согласны со мной? - Василий Петрович, не зная, что обычно отвечают на подобные предложения, молчал. Пауза затягивалась. - Алло, вы меня слышите?
- Я вас слышу, но не знаю, что ответить... - выдавил из себя, смущенный подобным вниманием Глава администрации.
- Я и не прошу, чтобы вы отвечали мне немедленно. Подумайте над моим предложением, а позже я вам позвоню еще раз, - и телефонная трубка замолчала, а Василий Петрович облегченно вздохнул.
Не успел он, как следует придти в себя от только что поступивших предложений, как на пороге его кабинета появилась депутация жителей поселка Волово.
- Василий Петрович, это правда? - спросила одна, видимо самая бойкая из пришедших.
- Я вас слушаю, - привычной для себя фразой, поддержал разговор Глава администрации.
- Нет, это мы хотим услышать от вас, это правда или нет? Вы действительно собираетесь уезжать в Москву, или это просто кто-то сплетни глупые распускает?
- Это и правда и не совсем правда, - задумчиво изрек Глава администрации, - Предложения действительно были, но... я еще не решил, соглашаться ли на них, или нет.
- Неужели же вы решитесь бросить нас. Мы вас очень любим и хотим, чтобы вы остались с нами. Очень хотим. - И лицо Василия Петровича расплылось в улыбке. Наверное, ничто не бывает так приятно, как заслуженное признание собственных заслуг перед обществом. А если индивидуум еще и честолюбив, то его признание его талантов, вообще, - бальзам на душу. - Так значит, вы остаетесь с нами?.. - начали тут же обсуждать радостную весть, пришедшие к нему ходоки.
- Я еще ничего не решил, - ответил Глава администрации, - А сейчас попрошу покинуть мой кабинет, и не отвлекать меня от работы, стараясь казаться строгим, добавил он к сказанному. Но какая строгость может исходить от человека, только что вкусившего радость общественного признания.
И вот, наконец-то, сегодня впервые он остался один в своем кабинете и всерьез задумался над поступившими ему сегодня предложениями. Были бы здесь Ксафан или Купидон, они бы непременно посоветовали ему, как поступить в данном случае. Но тех, как мы знаем, здесь уже не было. А он уже так привык к их подсказкам, что сейчас ему самому было трудно выбрать и принять правильное решение. Как было бы хорошо сейчас открыть газету "Плоскости" и из нее узнать, "что день грядущий нам готовит". Но в последнее время газета перестала постоянно печатать новости из Волово. Да и что печатать, когда все течет своим чередом. Никаких тебе сенсаций, никаких скандалов, никаких убийств, - в общем, по меркам современного обывателя, - читать нечего. И все-таки, он по привычке открыл хорошо знакомую ему газету. А там... вы не поверите! Там черным по белому был напечатан именно тот совет, в котором он сейчас так нуждался. Это было последнее послание его друзей лично для него. В дальнейшем ему полагалось рассчитывать только на свои силы способности и возможности.