Мужчина улыбнулся кончиками красиво очерченных губ. Это уже слишком. Какой-то запрещённый приём из копилки соблазнителя. Опять обдало жаром. Когда же владелец шикарной попы сделал шаг навстречу, я хотела вытянуть вперёд руки и закричать во весь голос: «Стоять! А то стрелять буду!» Естественно, ничего такого я не закричала, зато попятилась назад. Мои твёрдые феминистские устои дали трещину, и эта трещина с угрожающим скрежетом принялась расползаться паутиной, углубляться и расширяться, пока звенящие осколки прежних убеждений не посыпались к моим ногам, обнажая хрупкую уязвимую женщину, беспомощную, не имевшую ни единого шанса вырваться, сбежать, раствориться в холоде осенней ночи. Удав и кролик. Роль кролика не вдохновляла. Но я стояла на месте и терпеливо ждала, пока меня проглотят и переварят.
– Здравствуй, Василиса!
Знакомый голос. Где я его слышала? Нет, такого просто не могло быть. Я сомкнула веки и принялась медитировать. «Ты сильная, ты умная, ты всегда со всем справлялась. Тебе наплевать на этого красавчика!» Я вздрогнула. Красавчик! Это было не прозвище, не бандитская кличка, а реальное определение парня, стоявшего сейчас передо мной. Я повела ноздрями. Запах знакомого дорогого одеколона. Так пах мой бомж. Я усмехнулась. Сколько раз посылала его по телефону, а сейчас стояла, как бревно, и даже глаз открыть не могла.
Тёплая рука коснулась моего плеча. Через плотную ткань драпового пальто я уловила это тепло и вздрогнула.
– Ты чего испугалась?
Вот так тебе и сказала. Глубоко вздохнув, решилась посмотреть в нереальные глазищи. Чёрт, ну не может обычный человек быть столь совершенным. И как я могла не заметить всего этого там, на пустыре?
– Зачем ты похитил меня? Я же обо всём договорилась с Андреем Григорьевичем.
Широкая бровь поползла вверх.
– Похитил? Нет. Я попросил ребят сопроводить тебя в клуб. Они напугали тебя? Сделали больно?
– Больно не сделали, но напугали. Я же решила, что это люди Могола. Как бы то ни было, завтра те самые люди явятся за мной.
– Не явятся. Я спрячу тебя, пока всё не утрясётся.
– Если твой отец не прикончит меня раньше. Я же обманула его. Решила присвоить чёртову вещицу.
– На воришку не похожа. ― Мужчина усмехнулся, а я опять пропустила вдох.
– Тут дело в другом. Понимаешь, меня убедили, что я должна найти на том проклятом пустыре что-то очень ценное, а что ― не сказали. Вот я и решила, что зажигалка и была той самой вещью, от которой зависело моё будущее.
– Интересно. А почему ты теперь решила вернуть её?
– Ошибочка вышла. Моё будущее заключено в другом.
Я затравлено смотрела на мужчину, который стоял близко, слишком близко ко мне, так близко, что мог услышать стук разбитого сердца. Что же ЭТО такое? Разве ТАКОЕ бывает? Я никогда не думала, что ЭТО произойдёт со мной.
– Садись. Нужно поговорить.
Слава Богу, Красавчик отошёл на безопасное расстояние и опустился в офисное кресло. Кивнув, села на жёсткий стул.
– Ты не брала трубку. Поэтому пришлось позвать тебя в гости другим способом.
В гости? Да я от такого способа чуть не поседела!
– Говори. Я всё равно тут.
– Вася, ты вляпалась в очень неприятную историю. И тебе грозит опасность.
– Ничего нового я пока не услышала.
– Я должен спрятать тебя. Возможно, на несколько дней, а, возможно, на несколько недель.
– Бесполезно.
Мужчина опять подошёл к окну.
– Нет. На флешке собран компромат на мэра Междуреченска. Это бомба, и она скоро взорвётся.
– Странно. А я слышала, что у твоего папеньки какие-то дела с отцом города.
Иван кивнул.
– Вначале так и было. Отец сам поставил его у руля. Знаешь, как это делается? Дал денег на предвыборную компанию, организовал поддержку в прессе и т.д., и т. п. Вот только Холодок царьком себя возомнил, забыл, чью ручку лизать нужно. Батя предупреждал, да только всё бесполезно. Подпольные казино, публичные дома, коррупция, воровство государственных средств. Понимаешь, это, хоть и косвенно, но отбрасывало тень на моего родителя. Отец наладил легальный бизнес. А нам с братьями путаться с криминалом вообще запретил.
– У тебя есть братья?
– Двое. Они помогают отцу. А я вот только из Бостона явился. Учился там, а потом работал два года.
– Клуб твой?
– Мой. Отец отдал. Сказал, если проявлю себя, поможет что-то посерьёзнее открыть.