Я благодарно кивнула. Нет, купаться мне не хотелось. Раздевшись, свернулась под одеялом. Веки налились свинцом. Ничего, когда всё это закончится, поеду в санаторий, подлечу нервы. Вон их сколько в Подмосковье, а коль задаться целью, так и в Кисловодск можно, как в детстве, с родителями. Блаженная тьма укутывала сознание, даря долгожданный отдых.
Широкие ладони ласкали мою обнажённую грудь. Ванька? Надо же. Снял с меня бюстгальтер, да так, что я и не заметила. Я пошевелилась и плотнее прижалась спиной к мужчине. А говорил, что приставать не будет! Руки возлюбленного уже поглаживали мой живот, спускаясь всё ниже и ниже, пока не пробрались к заветному треугольнику. Я выгнула спину и откинула голову на плечо мужчины. В голове не было ни единой мысли. Кожа горела под натиском горячих рук. Твёрдые губы впились в мою шею. Я глухо застонала, когда Иван слегка раздвинул мои ноги и согнул в коленях. Огромный подрагивающий член больше не пугал меня. Я сама подалась навстречу и тихо вскрикнула, когда тело пронзила огненная стрела. Ванька крепко сжимал меня за талию, продолжая вбиваться жёстко и безжалостно. Мог бы и полегче в первый раз. Ведь знал же… Дыхание у моей щеки стало частым и сиплым, и тут я окончательно проснулась. Сон мгновенно испарился, когда я учуяла запах алкоголя. Иван не пил. Это не Иван! Я пыталась вырваться, освободиться, но ничего не получалось. А потом произошло само худшее, что могло произойти. Дверь скрипнула, и в комнату вошёл Ваня. Щелчок выключателя. Мягкий свет наполнил помещение, высвечивая весь ужас ситуации. Я думала, что сейчас на меня посыплется брань, обвинения, но…
– Егор? ― в синих глазах царевича было столько удивления и боли…
Он развернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Глава 20
Я сидела в углу, в кресле, замотавшись покрывалом и горько плакала. Егор, казалось, моментально протрезвел. Он натягивал штаны, когда его взгляд упал на кровать.
– Твою мать! Ты почему не сказала, что девочка?
Всхлипы, вырывавшиеся из груди, мешали говорить.
– А ты… ты что… спрашивал? Я… я вообще… думала, что это Ва… Ваня.
Мужчина выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. На дрожавших ногах я прокралась к кровати, стараясь избегать вида красного пятна, свидетеля моего позора, натянула бельё и юбку. Руки никак не желали попадать в рукава водолазки. Теперь чулки и сумочка. Превозмогая скребущую боль внизу живота, спустилась по лестнице и замерла на нижней ступеньке. В дальнем углу просторного холла стояли трое мужчин.
– Да не насиловал я её, отец.
Кощей оскалился золотыми зубами.
– Хочешь сказать, она позвала тебя к себе или к тебе припёрлась?
Ванька порывался уйти, но старик крепко держал сына за ворот рубахи. Егор взъерошил волосы.
– Не звала, но и не сопротивлялась. Я думал, она тоже хочет.
– Ах ты, падла! На бабу брата позарился?
Огромный кулак Логачёва встретился с челюстью несчастного наследника. Егор пошатнулся, но устоял.
– Я же не знал, что она того… Это… ни с кем ещё не была…
Папаша побагровел.
– Закапаю урода. ― Он отпустил ворот Ивана. ― Ты ещё и девку испортил?
Два брата стояли друг напротив друга, сжимая кулаки.
– Значит так, ― Логачёв устало опустился в кресло. ― Ты, мудак, сегодня женишься на Василисе.
– Но я не хочу…
– Молчать, тварь. ― Голос Кощея разносился по всему дому. ― Ты женишься на ней сегодня, а вечером вы улетите в Париж.
Я тихонько завыла и присела на ступени.
– Отец, можно я женюсь на Василисе. ― Ваня подал-таки голос. Я вытерла слёзы в надежде, что всё утрясётся.
Логачёв усмехнулся.
– Очень благородно. Только зачем тебе порченый товар? Да и молод ещё семью заводить. Кто натворил дел, тот и ответит.
Я медленно встала и пошла навстречу Андрею Григорьевичу. Слёзы высохли, зато злость душила изнутри, вырываясь наружу.
– Всё решили? А я, по-вашему, кукла, игрушка? Какой чёрт меня вообще дёрнул связаться с бандитами?
На Ивана было больно смотреть. Парень старательно отводил глаза.
– А ещё говорил, что в доме твоего отца меня никто не обидит. Я же думала, что это ты улёгся рядом. А теперь… Словом, катитесь все к чёрту. Я поехала домой.
Старик подошёл и схваил меня за руку. Его глаза превратились в узкие щёлки.
– Э, нет, девка. Так не пойдёт. Не будет меня рядом, и эти два кобеля пасти друг другу из-за тебя поразрывают. А я одного сынка уже потерял. Сегодня выйдешь замуж вон за того. ― Он ткнул длинным пальцем в сторону побледневшего Егора. ― А, если кочевряжиться надумаешь, я с родителями твоими разберусь, объясню, что ссориться со мной опасно. Думаю, уговорят свою дочу, быстро уговорят, никуда не денутся.