– Хорошо, – с готовностью согласился Соби.
– Вот это будет действительно полезное знание. Полезнее, чем японский язык.
Но моё замечание Соби, видно, не очень понравилось. Его улыбка вдруг потухла, глаза прикрылись ресницами.
– Японский язык тебе обязательно пригодится, – спокойно произнёс он. – Жизнь нам ничего не даёт просто так. Оглянись назад и поймёшь, что я прав. Когда-то я тоже был уверен, что русский язык мне совсем не нужен. Я учил его только ради Нарико.
Соби не сдержал вздох. Не знаю, что он означал, но я поняла его по-своему.
– Вижу, ты часто вспоминаешь о своей первой любви.
Парень коротко взглянул на меня и снова опустил взор в мороженое.
– А ты разве первую любовь не вспоминаешь?
– Очень редко, – призналась я, – и никогда не произношу его имя с такой нежностью. Ты сильно любил Нарико?
Какое-то время Соби задумчиво и неторопливо ложечкой перемешивал в креманке бежевую массу мороженого. Парень молчал. И я уже решила, что он не станет отвечать на моё излишнее любопытство. Однако Соби всё-таки заговорил. Негромко, будто эхо далёких воспоминаний.
– Мне… было тяжело без неё. Иногда ночью я долго не мог уснуть, всё думал о ней. И тогда вставал, шёл к её дому, смотрел в тёмные окна её комнаты, представлял, как она спит в своей постели, и мне становилось спокойно на душе. После я возвращался домой и сразу засыпал. Каждый день я провожал Нарико со школы. Она жила через две улицы от моего дома. Однажды мы с ней попали под дождь… Внезапно начался настоящий ливень. Мы укрылись в беседке. И там она меня впервые поцеловала. Она сама, первая. Простой поцелуй в щёку, но я был так счастлив… будто крылья за спиной выросли… – Губы Соби тронула лёгкая улыбка. – Я даже мог ими взмахнуть. Тем же вечером я написал Нарико письмо с признанием в любви. Я был довольно застенчивым юношей и, хотя мои скромные ухаживания продолжались уже не первый год, не мог решиться открыто рассказать ей о моих чувствах. И вот решился. В конце письма я попросил Нарико в случае, если моя… моя любовь ответна, прийти вечером в ту самую беседку. И она пришла. В школе все знали о наших отношениях, да мы и не скрывали их ни от кого и не стеснялись. Родителям Нарико я нравился, они принимали меня как сына. И я строил планы на будущее, даже предупредил маму, что после школы намерен жениться. Она, конечно, говорила, что мы ещё молоды, и всё же поддерживала мой выбор. Я ещё не знал, что в жизненные планы Нарико ни наша свадьба, ни я сам не входили.
Соби замолчал, по-прежнему наблюдая за теребившей мороженое ложечкой.
– Почему ты её не удержал? – подтолкнула я на продолжение откровений.
– Я не имел права. Нарико уезжала за своей мечтой. Мне оставалось лишь надеяться, что ей в России не понравится, и она вернётся домой. Я даже молился об этом. Конечно, я хотел её остановить, но если бы сделал это, она бы не простила меня никогда.
– А с собой она тебя не звала?
Соби отрицательно покачал головой.
– Весь последний учебный год Нарико готовила меня к расставанию. К расставанию навсегда. Она постепенно отдаляла меня от себя, становилась холодна. Она хотела как лучше. Хотела к моменту нашей разлуки стать для меня ничем.
– Но ты её любишь до сих пор?
Взгляд Соби передвинулся с мороженого на зелёный кустарник в стороне от нашего столика.
– Я ей благодарен. С ней я впервые испытал самые прекрасные чувства, испытал настоящее счастье. С ней я стал мужчиной. Даже боль, которую она причинила, была прекрасна. Однако всё это было давно. Сейчас моё сердце абсолютно свободно для новых больших чувств. А Нарико… Она осталась в моей душе маленькой шкатулочкой с тёплыми воспоминаниями.
Я слушала Соби и не понимала эту Нарико. Милый добрый честный парень расстилал перед ней душу, отдавал весь сердечный пыл, был готов посвятить ей свою жизнь, а она, вдоволь понежившись в его любви, без сожаления оставила его и даже прекратила всякое общение. Эгоистка. Возможно, она и любила Соби, но любовь её оказалась слабой и скоротечной.
– И ты её простил?
– Конечно.
– Я бы никогда не променяла надёжные крепкие чувства на призрачные мечты, – высказала я своё мнение. – Или постаралась бы всё это совместить.
Соби повернулся и наконец поднял на меня глаза. Взгляд его внимательный, будто размышлял над чем-то.
– Знаешь, от мечты отказываться, конечно, не надо, – сказал парень, – но… я бы тоже постарался найти выход из этой… как это… дилеммы.
– А что ж тогда не нашёл такой выход, когда расставался со своей последней девушкой?
Бровь Соби удивлённо вздрогнула, а в глазах появился холодок.
– Я предлагал варианты, но она сама поставила категоричное условие. – Из голоса парня исчезла вся нежность, оставив лишь металл равнодушия. – Она одним махом перечеркнула всё, что было хорошее между нами.