Она обняла мальчика правой рукой за плечи и бесстрашно повела к хрустальному дворцу, а по их следу расцветали дорожкой васильки и незабудки. Чудесный луг приветливо звенел кузнечиками, ласковое солнышко грело траву, цветы, букашек и отважных путешественников. Казалось, не могло быть нигде места прекраснее, чем вчерашняя гиблая черная яма.
Чем ближе, тем удивительнее становился сказочный дворец. Сквозь прозрачные стены видны были светлые комнаты, наполненные диковинными и прекрасными вещами: резными столиками, словно сплетенными из листьев, разноцветными подушками, коврами, занавесками, зеркалами, драгоценными ларцами, золотыми клетками с хвостатыми птицами. Самая высокая башня хрустального замка была опоясана балконом, который снизу казался просто очень большим, а на самом деле был так велик, что три телеги могли бы проехать там в ряд. На балконе находился сам хозяин дома – от удивления при виде гостей свесивший все три головы через перила. Поудивлявшись, он спрыгнул вниз, но вместо того, чтобы приземлиться, пронесся низко над головами Лады и Веприка, оглядывая их вытаращенными глазами. Мальчику показалось, что змей опасается его спутницы.
Змей сделал в воздухе полукруг и понесся обратно. Гости остановились, без тени страха ожидая встречи.
– Ладушка! – прошипел Горыныч, садясь перед пришельцами. – Будь здорова, красавица.
– Здравствуй, Горыня. Давно мы с тобой не виделись, – спокойно ответила Лада.
– Да, давненько… А это еще кто такой?!
– Что ж ты не помнишь, как в гости звал?! – срывающимся от волнения голосом выкрикнул мальчик. – Вот я и пришел! Отдавай мою маманюшку!
– Так это же богатырь из лесной деревеньки! – вспомнил Горыныч. – Кто бы мог подумать! Явился – не запылился!
Он в изумлении закрутил головами и захохотал. Веприк показал ему кулак, а нахальный гад в ответ – три толстых раздвоенных языка.
– Люди сказывают, ты разбойником стал? Крадешь матерей и милых жен? – строго сказала Лада.
– Люди! – с презрением повторил Змей. – Кто их слушает, глупых, мелких? Что они могут понимать?!
– Разбой есть разбой, Горыня, его нельзя допускать, – серьезно сказала богиня.
– Уж не ты ли мне помешаешь?! – загрохотал Змей, вздымая над Ладушкой свои страшные пасти. Из них неслось горячее злобное дыхание.
Вслед за этим из всех шести горынычевых глаз полились слезы и пасти, перестав скалиться, захлопнулись и униженно пригнулись.
– Не надо, Ладушка, – тихо попросило чудище, сморкаясь носами и всхлипывая.
– Я внушила ему щемящую любовь, – пояснила Лада для Веприка. – Не хотела я тебя мучить, Горынюшка, прости, – она махнула рукой и наваждение рассеялось.
– Устал я, – пожаловался Змей, шлепнув на землю уродливую среднюю голову.
– Тетя Лада, что это с ним? – зашептал Веприк, теребя спутницу за платье.
– Любовь он ищет, – тоже шепотом ответила Лада. – Хочет настоящую любовь отыскать, да, видишь, не везет ему никак.
– А он себя хотя бы в воде болотной когда-нибудь видел? – опешил юный березовец. – Он знает, что он – змея поганая, а не человек? Кто ж его с тремя-то головами да с чешуей на брюхе полюбит?!
– Да! – нервно взвизгнул Змей Горыныч, подслушав разговор. – И с тремя головами и с брюхом! И с сердцем моим отважным! И с музыкальным образованием, между прочим! И со знанием греческой поэзии и арабской математики! И с моей начитанностью в разных областях мировой науки! И с навыками врачевания и оказания первой помощи! И еще петь на три голоса умею! Да, я мечтаю найти ту единственную, которая полюбит меня не за могучее тело, а за нежную душу! Чтобы понимала меня-я-я… Гы-ы-ы!..
Все три головы в тоске шлепнулись на землю и ненасытное чудище разревелось самым чистосердечным образом. – Ладушка, что мне делать, помоги! – всхлипывал Горыныч.
У прекрасной богини у самой в зеленых глазах стояли слезы. Она положила ласковую руку на один из змеевых лбов и с сочувствием проговорила:
– Горынюшка, да ведь ищешь ты родную душу, а выбираешь за красивые глаза да за кудрявые волосы!
– Нет! Они хорошие! – начал заступаться за своих пленниц Змей Горыныч. – Есть и добрые, и песни поют, и читать умеют, и крестиком вышивают… Вот только меня никто не лю-ю-юбит,.. – он снова захныкал. – Украл недавно одну – такая умница. На арфе мне играла, стихи наизусть рассказывала по-французски. Я думал уже – вот она, моя единственная… А оказалось: не она, а он! Сидит теперь день-деньской в библиотеке, мои книжки читает! – с обидой крикнул змей и с удовольствием наябедничал, кивая на Веприка: – Из их деревни, между прочим! Не деревня, а сплошной кошмар. Унес оттуда тетку, думал, будет подружка Смеянушке – и тетка тоже мужиком оказалась! Да каким вредным! Я бороду уже потом разглядел.