– Это наш староста, Пелгусий, – сказал мальчик.
– Ах, я бедный-несчастный, – продолжал ныть Горыныч. – …голодный! – поразмыслив, добавил он.
– Конечно, – согласилась Ладушка. – Ты столько несчастья вокруг себя натворил, что самому давно уже пора несчастным стать.
Она повела правой рукой и из травы в этом месте поднялся нежный росток с голубым бутоном. Богиня повела левой рукой и из-под нее поднялся другой, такой же росток. Лада некоторое время наблюдала, как удивительные цветы растут, раскрывают шире свои небесные чашечки и радуются теплому свету, а потом вдруг сорвала один из них и протянула Горынычу. Змей залюбовался подарком, но тот завял у него на глазах: стебелек поник и безжизненно свесился, лепестки почернели. Между тем второе растеньице цвело все роскошнее.
– Посмотри, что твоя любовь делает, – тихо сказала Лада, выпуская из руки засохший цветок, минуту назад еще бывший таким живым и прекрасным.
– Пусть одна меня полюбит, я тогда всех отпущу! Честное слово! – ответил змей.
Богиня рассмеялась, но не по-доброму звучал этот смех, не распустились от него нигде ни цветы, ни ягоды.
– Ты крадешь самых красивых человеческих дочерей, вырываешь их из земли, лишаешь родного света и тепла – и ждешь, когда тебя полюбят?! Насильно мил не будешь, Горыня!
Несчастный вид змея даже Веприку внушал сочувствие.
– Горыня-Горыня! – продолжала Лада, укоризненно качая головой. – Ты прав: в душе таятся несметные сокровища, только их искать надо, заслужить, чтобы открылись они тебе – а не хватать жадными лапами! Посмотри на себя Горыня: как сверху ты чудище поганое, таким ты и внутри стал!
– Это неправда! – рявкнул Змей.
– Правда! – крикнул мальчик, шагнув вперед. – Злодей ты! Бедоносец!
– Разбой творить перестань, – велела Лада. – От людей не прячься. Раскрой свое сердце навстречу людям! Покажи, чем ты богат – тогда и клады заветные, сокровища душевные повсюду обнаружишь, – богиня обращалась уже не к одному виноватому чудовищу. Веприку тоже полезно было послушать все ее слова. И не только Веприку, – и мне, и всем, и тебе тоже.
Богиня шевельнула пальчиком, но волшебство на этот раз у нее не получилось – так показалось маленькому русу. Всего-то выросла у ног неприглядная травка с серой метелочкой, вроде тимофеевки. И тут от ладушкиной стройной фигуры заструился понемногу золотистый свет. Сияние делалось все ярче – и вот уже Лада вся горит и сверкает и даже алое платье богини стало золотым.
"Да ведь этот дивный свет – он и есть любовь!" – с восторгом понял мальчик, когда Лада повернула к нему свое ласковое лицо.
А неприглядная травка, согретая волшебным огнем, начала виться, расти и цвести. Длинные золотистые лепестки сплелись в прекрасный, отсвечивающий изнутри розовой зарей, венчик такого несравненного изящества, что померк даже пышный небесный цветок.
Окруженный волшебными лучами, Веприк ощутил, как прекрасен и добр весь мир вокруг него, и даже Змей вздыхал, опустив головы. Средняя из них любовалась золотистым цветком, правая – преданно глядела на Ладу, а левая – озирала с большим дружелюбием маленького охотника.
– Ты храбрый мальчик, – наконец признался Змей Горыныч. – И очень надоедливый, – справедливости ради добавил он себе под нос. – Забирай свою маму да вези ее домой!
Змей обернулся и, повинуясь хозяйскому взгляду, в хрустальной стене растворились вдруг невидимые ворота. Боясь, как бы они не закрылись, Веприк бросился бежать во дворец. Он стремглав миновал стеклянные комнаты и коридоры и неожиданно оказался в зеленом саду, занимавшем всю среднюю часть дворца.
В саду, словно диковинные птицы, гуляли повсюду несказанные красавицы из разных земель – в богатых одеждах и браслетах, но невеселые. Мальчик заметался по цветным дорожкам, обнаруживая, как велик сад.
– Мама! – крикнул в отчаянии он и сто прекрасных женщин вздрогнули и прижали руки к сердцу, гадая, не их ли зовет родной голос. И вдруг совсем рядом, в кружевной беседке из висячих зеленых ветвей, мальчик увидел Смеяну. Она, не понимая еще, что происходит, говорила подруге:
– … наверно, на санках сейчас катаются. Только бы Тетеря не забывал их у печки сушить. У вас во Франции печки есть?
– Маманя! Родненькая! – завопил Веприк.
Смеяна вскочила с места.
– Сыночек! – только смогла проговорить она и залилась слезами.
– Не плачь, мама!.. – воскликнул мальчик, но больше не успел сказать ничего, потому что сам расплакался, кидаясь в материнские объятья.