Так что двигаться наши мотострелки должны были не как немцы – в бронетранспортерах, в любой момент готовые под защитой их брони вступить в бой ‹У немцев в составе моторизованной дивизии (мд) должны были иметься и грузовики, так что БТРы были рассчитаны не ни всех немецких мотострелков, а только на передовые отряды. Впрочем, это весьма логично.›, а на грузовичках, а танки – рядом. Хорошо? В бой-то на грузовике не поедешь.
Но если вы решили, что это все, то вы плохо знаете советскую действительность. Ведь и танки, и грузовики нашим дивизиям полагались лишь на бумаге. Действительность можно постичь на примере
131-й моторизованной дивизии 9-го мехкорпуса К.К.Рокоссовского, входившего в состав 5-й армии. Отметим, что это не второй, не третий или какой там еще эшелон – пятая армия находится в непосредственной близости от государственной границы. "Справа по автостраде
‹А-а-а-а-а!!! Автострада на советской территории!!! Кто бредит
Рокоссовский или Суворов? Уверен – второй, ему привычней.› следовала одной колонной 131-я мотострелковая дивизия. Ее вел полковник
Н.В.Калинин… Калинин сумел, правда, с большой перегрузкой, усадить свою пехоту на автомашины и танки. Немного грузовиков мы смогли ему подбросить в последний момент. […] А мотопехота обеих танковых дивизий! Положенных машин у нее не было, но поскольку значилась моторизованной, не имела ни повозки, ни коня" ‹Рокоссовский К.К.
"Солдатский долг". М., 1972. с.12. Кстати, о положенных мотострелкам танках, а заодно и прочем военном имуществе и инвентаре: это можно проиллюстрировать на примере трех соединений – 131-й, 213-й и 215-й моторизованных дивизий, входивших в состав Киевского особого венного округа.›. Видимо, ходили пешком. Воодушевляясь тем, что им положено было иметь 275 танков, а немцам не положено ни одного.
Имея личный состав, близкий к штатному (11534 человека), в 131-й мд – 10580, в 213-й мд – 10021, в 215-й мд – 10648 человек, эти соединения испытывали острый дефицит командных кадров: при штатной численности комначсостава в 1095 человек, имелось в 131-й мд – 784, в 213-й мд – 459, в 215 мд – 596.
Танковый парк в среднем – 36% от штата. По дивизиям: 131-й – 122 танка, в 213-й – 55, в 215 – 129.
Артвооружение – общий процент укомплектованности по трем дивизиям: 76-мм пушек – 66,6%, 37-мм пушек – 50%, 152-мм гаубиц -
22,2 %, 122-мм гаубиц – 91,6%, 82-мм минометов – 88,8%, 50-мм минометов – 100%.
Гораздо хуже обстояло дело с транспортными средствами. Автомобили
– 24% от штата. Вместо 1587 автомашин, в 131-й мд – 595, в 213-й мд
– 140, в 215-й мд – 405. Тракторы и тягачи – 62,6 % от штата. Из 128 штатных в 131-й мд – 69, в 213-й мд – 47, в 215 мд – 62. Мотоциклы -
3,5 % от штата. Вместо 159 машин, в 131-й мд – 17, а в 213-й и 215-й мд – вообще нет. А ведь это были дивизии первого стратегического эшелона, во внутренних округах положение обстояло еще хуже. Поэтому с первых дней войны большинство мотодивизий использовались в боях как стрелковые соединении ‹Дроговоз И. и др. "Железный кулак РККА".
1932-1941. М., 1999. с.57.›. Они, собственно, и были стрелковыми соединениями, слегка закамуфлированными под моторизованные некоторым количеством боевой техники. А посмотрите на их командиров! Что, не видите? И другие не видели. Их и было около половины от положенного.
Повторяю, это – дивизии первого эшелона. На самой границе. Им, если что, – первым идти в бой. На полностью укомплектованные немецкие дивизии. А они с БТРами, на грузовиках и мотоциклах.
Как вам такая картинка – танки, к примеру 131-й мд на поле боя вышли – где- то половина от обещанных 275, а пехота неспешно топает пешком – она на наличные автомашины не помещается. Вот и перебьют немцы всех по частям. Сначала одних, потом – других. Не поперхнувшись. И имеющаяся половина от необходимого количества командиров ничего с этим сделать не сможет. А если эту ситуацию помножить на прочий недокомплект?
2
В глупом Сувором "Дне Me" основной мыслью является, безусловно, не слишком хорошая идея, что Вторая мировая война начинается не с 1 сентября 1939 года, а с того момента, когда Советский Союз начал
"тайную мобилизацию", то бишь, с 19 августа 1939 года. У него даже целая глава об этом прописана – № 17 "О перманентной мобилизации".
Она – сердцевина суворостей, сосредоточенных в данной книге, так что на ней мы остановимся поподробнее.
"Упоминаний о дне "М" даже в открытых советских источниках мы встретим много. Подготовка велась титаническая и вымарать все это из нашей истории невозможно. Но коммунистические историки придумали трюк. Они говорят совершенно открыто о подготовке, но говорят так, как будто день "М" – это просто день начала мобилизации: если на нас нападут, мы объявим мобилизацию, увеличим армию и дадим отпор агрессору.
А я пишу эту книгу с целью доказать, что тайная мобилизация началась 19 августа 1939 года.
Поэтому день "М" – не начало мобилизации, а только момент, когда тайная мобилизация вдруг громогласно объявляется и становится явной.
День "М" – не начало мобилизации, а только начало его финального открытого этапа" (с.172[479-480]).
Эвон как! И шрифт-то жирный, и абзациков-то понатыкал – сразу понятно, что что-то тут не так. У нашего впечатлительно перебежчика всегда так – раз жирный шрифт – жди вранья. Слава богу, на сто семьдесят второй странице мы дождались объяснения того, зачем же он сию книжицу писал. Он, оказывается, хотел доказать, что Советский
Союз начал тайную мобилизацию 19 августа 1939 года. Весомых аргументов пока не было, но нам это не впервой – "Ледокол" мы уже читали.
Итак, Суворов открыл, что Сталин начал мобилизацию 19 августа
1939 года. А Гитлер развязал Вторую мировую только 1 сентября того же года. Значит, Сталин развязал ее на две недели первее Гитлера, а посему – редис.
Но почему же Суворов сравнивает по времени такие разнородные события – мобилизацию и начало боевых действий? Причем, если мобилизация своей армии товарищем Сталиным однозначно считается началом войны, то мобилизация Гитлером своей армии и вовсе не рассматривается?
Нет уж, Суворик, давай сравнивать честно: Гитлер Начал Вторую мировую войну напав на Польшу 1 сентября 1939 года, а Сталин начал
Вторую мировую войну напав… на кого? И когда? Напав Гитлером на себя 2 июня 1941 года? Но это "развязывание" все равно позже, чем
"развязывание" Гитлера.
Или тогда, если уж это сравнение по началу боевых действий не годится – посмотрим на дату мобилизации в СССР и Германии. Суворов, конечно, понимает, что по единственному нормальному, очевидному и общепринятому критерию начала войны – выступлению вооруженных сил одного государства против другого – ему ничего выдавить не светит, потому он этот критерий отбрасывает и начинает изобретать свои. Их много. Вот несколько примеров:
"Выкладка боеприпасов на грунт в 1941 году означает решение начать войну…" (с.103[420]);
"… если 7 декабря 1940 года авиационный инкубатор пустили на полную мощь, значит Сталин решил начинать войну в 1941 году"
(с.132[445]); и наконец, главное: "Мобилизация есть война, и иного понимания ее мы не мыслим" (с. 94[412]) ‹Это только жирный шрифт, причем далеко не во всей книге.›
Хорошо, хорошо, уговорил – давайте считать началом войны начало мобилизации. У СССР (по Суворову) – 19 августа 1939 года. Итак, "19 августа 1939 года – это день, когда Сталин начал Вторую мировую войну" – так гласит аршинная надпись на задней корочке суворовской книги.
В таком случае, я со всей ответственностью могу поместить на корешке моей книги фразу: "3 апреля 1939 года – это день, когда